ТЕМА РОДИНЫ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
По произведениям А. А. Ахматовой. Обычно наиболее остро тема Родины встает в литературе в периоды войн, революций и т. п., то есть тогда, когда человеку необходимо совершить свой нравственный выбор. В русской литературе эта проблема стала наиболее актуальной в начале XX века, чему способствовали несколько революций, Гражданская и Первая мировая войны. Новая идеология, которую принесла с собой революция, была неприемлема для многих людей как старого, так и нового поколений русской интеллигенции. Ахматова с самого начала не приняла революцию и никогда не меняла своего отношения к ней.
Вполне закономерно, что при таких политических событиях возникает проблема эмиграции, которая действительно сильно коснулась России в первой половине XX века. Многие поэты, писатели, художники и музыканты, близкие Ахматовой, уехали за границу, навсегда покинув Родину. Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их мести я не внемлю, Им песен я своих не дам. Но вечно жалок мне изгнанник, Как заключенный, как больной. Темна твоя дорога, странник, Полынью пахнет хлеб чужой...
1922 г.
Ахматова не осуждает тех, кто уехал, но и четко определяет свой выбор, так как для нее эмиграция невозможна:
Мне голос был.
Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда...
...Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. 1917 г.
Но родиной в стихах Ахматовой является не только Россия, но и Царское Село, Петербург, Слепнево. Она описывает места, дорогие прежде всего ей самой, свою родину; но тем не менее эти автобиографические черты не вырываются из общего контекста проблем, затрагиваемых поэтессой. Она рассматривает свои личные впечатления и переживания, сопоставляя их с общечеловеческими.
У Ахматовой много стихов, посвященных Петербургу - Петрограду — Ленинграду, городу, с которым так тесно была связана ее судьба. И мы забыли навсегда, Заключены в столице дикой, Озера, степи, города И зори родины великой. В кругу кровавом день и ночь Томит жестокая истома... Никто нам не хотел помочь За то, что мы остались дома, За то, что, город свой любя, А не крылатую свободу, Мы сохранили для себя Его дворцы, огонь и воду... В стихотворениях Ахматовой Петербург - это не символ чего-то, это сам город: «...Мы сохранили для себя // Его дворцы, огонь и воду...» Хотя в некоторых стихотворениях он может быть и символом России в конкретный момент времени, когда на примере одного города показывается судьба целой страны или эпохи. Строки из того же стихотворения «Петроград, 1919»: Иная близится пора, Уж ветер смерти сердце студит, Но наш священный град Петра Невольным памятником будет.
1920 г.
Ахматова рассматривает события в России не только как политические, но и придает им вселенское значение. И если у А. Блока в поэме «Двенадцать» революция — это разгул стихий, вселенских сил, то у Ахматовой это - кара Божья. Поэтесса обращается к библейским источникам. Например, стихотворение «Лотова жена» (1922—1924 гг.):
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила...
Ахматова оправдывает ее поступок:
Лишь сердце мое никогда не забудет Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
Это не просто библейская притча, переложенная на стихи, Ахматова сравнивает судьбу своей Родины с Содомом, как позже с Парижем в стихотворении «В сороковом году»: «Когда погребают эпоху...» Это не смерть Петербурга или России, это смерть эпохи; и
Россия не единственное государство, которое постигла эта участь. Все закономерно: у всего есть свой конец и свое начало.
Ведь любая новая эпоха начинается обязательно с крушения старой. Возможно, поэтому в стихах Ахматовой есть и светлые ноты, предвещающие рождение нового времени.
...Но с любопытством иностранки,
Плененной каждой новизной,
Глядела я, как мчатся санки,
И слушала язык родной.
И дикой свежестью и силой
Мне счастье веяло в лицо, Как будто друг от века милый Всходил со мною на крыльцо.
1929 г.
В поэме «Реквием» Ахматова продолжает свой поэтический прием, встраивая свои автобиографические переживания в контекст целой современной эпохи. Поэма так и начинается: Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл, — Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был.
1961 г.
Опять же она возвращается к проблеме эмиграции и указывает на то, что для нее нет и не было другого выхода, как только остаться на Родине вместе со всем народом.
Поэма посвящена трагедии матери, потерявшей сына, И опять Ахматова решает ее характерными для себя художественными средствами. Она описывает себя и свою трагедию, но сопоставляя ее с трагедией всех матерей, как стоящих с ней сейчас в этой очереди, так и матерей всех времен. Ахматова приводит несколько исторических картин, создавая тем самым собирательный образ:
Смертный пот на челе... Не забыть! Буду я, как стрелецкие женки, Под кремлевскими башнями выть.
Ахматова сравнивает также себя и всех женщин с Богоматерью, потерявшей сына:
Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел.
Сама композиция поэмы говорит о евангельском подтексте: Посвящение, Вступление, Приговор, К смерти, Распятие, Эпилог.
И опять, уже в шестидесятые годы, Ахматова возвращается к •теме Родины. Вновь появляются стихи о дорогих и памятных местах: «Царскосельская ода* (1961 г.) и т. п., звучащие как ностальгия по ушедшей эпохе.
В стихотворении «Родная земля», которое начинается строками из стихотворения 1922 года:
И в мире нет людей бесслезней, Надменнее и проще нас...
Ахматова продолжает тему Родины. Это не Петербург 1913 года или уже Ленинград; это не революционная Россия; это Россия вообще, такая, какая она есть сама по себе и какая она для каждого, родившегося в ней:
Но ложимся в нее и становимся ею, Оттого и зовем так свободно - своею.
Вполне закономерно, что при таких политических событиях возникает проблема эмиграции, которая действительно сильно коснулась России в первой половине XX века. Многие поэты, писатели, художники и музыканты, близкие Ахматовой, уехали за границу, навсегда покинув Родину. Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их мести я не внемлю, Им песен я своих не дам. Но вечно жалок мне изгнанник, Как заключенный, как больной. Темна твоя дорога, странник, Полынью пахнет хлеб чужой...
1922 г.
Ахматова не осуждает тех, кто уехал, но и четко определяет свой выбор, так как для нее эмиграция невозможна:
Мне голос был.
Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда...
...Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. 1917 г.
Но родиной в стихах Ахматовой является не только Россия, но и Царское Село, Петербург, Слепнево. Она описывает места, дорогие прежде всего ей самой, свою родину; но тем не менее эти автобиографические черты не вырываются из общего контекста проблем, затрагиваемых поэтессой. Она рассматривает свои личные впечатления и переживания, сопоставляя их с общечеловеческими.
У Ахматовой много стихов, посвященных Петербургу - Петрограду — Ленинграду, городу, с которым так тесно была связана ее судьба. И мы забыли навсегда, Заключены в столице дикой, Озера, степи, города И зори родины великой. В кругу кровавом день и ночь Томит жестокая истома... Никто нам не хотел помочь За то, что мы остались дома, За то, что, город свой любя, А не крылатую свободу, Мы сохранили для себя Его дворцы, огонь и воду... В стихотворениях Ахматовой Петербург - это не символ чего-то, это сам город: «...Мы сохранили для себя // Его дворцы, огонь и воду...» Хотя в некоторых стихотворениях он может быть и символом России в конкретный момент времени, когда на примере одного города показывается судьба целой страны или эпохи. Строки из того же стихотворения «Петроград, 1919»: Иная близится пора, Уж ветер смерти сердце студит, Но наш священный град Петра Невольным памятником будет.
1920 г.
Ахматова рассматривает события в России не только как политические, но и придает им вселенское значение. И если у А. Блока в поэме «Двенадцать» революция — это разгул стихий, вселенских сил, то у Ахматовой это - кара Божья. Поэтесса обращается к библейским источникам. Например, стихотворение «Лотова жена» (1922—1924 гг.):
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила...
Ахматова оправдывает ее поступок:
Лишь сердце мое никогда не забудет Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
Это не просто библейская притча, переложенная на стихи, Ахматова сравнивает судьбу своей Родины с Содомом, как позже с Парижем в стихотворении «В сороковом году»: «Когда погребают эпоху...» Это не смерть Петербурга или России, это смерть эпохи; и
Россия не единственное государство, которое постигла эта участь. Все закономерно: у всего есть свой конец и свое начало.
Ведь любая новая эпоха начинается обязательно с крушения старой. Возможно, поэтому в стихах Ахматовой есть и светлые ноты, предвещающие рождение нового времени.
...Но с любопытством иностранки,
Плененной каждой новизной,
Глядела я, как мчатся санки,
И слушала язык родной.
И дикой свежестью и силой
Мне счастье веяло в лицо, Как будто друг от века милый Всходил со мною на крыльцо.
1929 г.
В поэме «Реквием» Ахматова продолжает свой поэтический прием, встраивая свои автобиографические переживания в контекст целой современной эпохи. Поэма так и начинается: Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл, — Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был.
1961 г.
Опять же она возвращается к проблеме эмиграции и указывает на то, что для нее нет и не было другого выхода, как только остаться на Родине вместе со всем народом.
Поэма посвящена трагедии матери, потерявшей сына, И опять Ахматова решает ее характерными для себя художественными средствами. Она описывает себя и свою трагедию, но сопоставляя ее с трагедией всех матерей, как стоящих с ней сейчас в этой очереди, так и матерей всех времен. Ахматова приводит несколько исторических картин, создавая тем самым собирательный образ:
Смертный пот на челе... Не забыть! Буду я, как стрелецкие женки, Под кремлевскими башнями выть.
Ахматова сравнивает также себя и всех женщин с Богоматерью, потерявшей сына:
Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел.
Сама композиция поэмы говорит о евангельском подтексте: Посвящение, Вступление, Приговор, К смерти, Распятие, Эпилог.
И опять, уже в шестидесятые годы, Ахматова возвращается к •теме Родины. Вновь появляются стихи о дорогих и памятных местах: «Царскосельская ода* (1961 г.) и т. п., звучащие как ностальгия по ушедшей эпохе.
В стихотворении «Родная земля», которое начинается строками из стихотворения 1922 года:
И в мире нет людей бесслезней, Надменнее и проще нас...
Ахматова продолжает тему Родины. Это не Петербург 1913 года или уже Ленинград; это не революционная Россия; это Россия вообще, такая, какая она есть сама по себе и какая она для каждого, родившегося в ней:
Но ложимся в нее и становимся ею, Оттого и зовем так свободно - своею.