Бесплатные школьные сочинения

Твардовский не только выразил радикальные для того времени политические взгляды, но и обрисовал смешные и грустные нравственно-психологические черты современности. Загробное начальство, сеющее скуку среди подчиненных, само не прочь поразвлечься, подглядывая в "стереотрубу", "до какого разложенья докатился их тот свет", услаждая себя созерцанием "буржуазной" порнографии. Эти запретные радости - только для "загробактива". Если же рядовой человек выразил свои естественные желания - попить воды, выспаться, он тут же заподозрен в крамоле, и рутинный мир жестоко глушит их. В сюжете есть намек на то, что система находится в постоянной готовности подавить живое с помощью ГУЛАГа. Приказ о ликвидации ЧП в подземном государстве (обнаружен живой Теркин среди мертвых) гласит: "Запереть двойным замком, | Подержать негласно, | Полноценным мертвяком | Чтобы вышел. - Ясно".

Последним произведением Вампилова, его "лебединой песней" стала пьеса "Прошлым летом в Чулимске", исполненная особого лиризма и трогательной просветленности. В ранней редакции пьеса была названа драматургом "Валентина" по имени главной героини - юной подавальщицы из чайной в далеком райцентре Чулимске. Валентина - воплощение душевной чистоты, преданной любви и жизненной стойкости. Позже, однако, автор изменил название произведения, вероятно, в связи с тем, что хотя главная героиня проливает чистый и ясный свет на всех окружающих ее людей, каждый герой по-своему важен ему для утверждения основной мысли пьесы: человек ежедневно, ежеминутно должен быть на высоте, честно исполнять уготованный ему судьбой долг, по-чеховски "нести свой крест и верить".

Фантасмагорична первая сцена "Утиной охоты". В квартире Зилова появляется пионер Витя, тезка главного героя, и вручает ему траурный венок с надписью: "Незабвенному безвременно сгоревшему на работе Зилову Виктору Александровичу от безутешных друзей". "Появляется официант с подносом. Официант. Итак, товарищи, скинемся. (Ухмыляется.) Нет, вы меня не так поняли. Скинемся на венок. (Бросая монеты на поднос, последовательно проходят Галина, Кузаков, Сяпин, Валерия, Вера, Кушак и Ирина. Бодрая музыка внезапно превращается в траурную. Прожекторы гаснут, музыка обрывается, в темноте слышен звон монет)".

Основную тему вампиловской драматургии, пожалуй, можно определить как расставание с иллюзиями. Главные герои его пьес раскрываются перед зрителем в драматически напряженные, решающие моменты жизни, в ситуации выбора: защищать воспринятые в юности нравственные ценности или равнодушно наблюдать, как другие пытаются "добиться невозможного"; порвать с бездарным прожиганием жизни или по-прежнему воспринимать его как должное. В центре авторского внимания человек, терзаемый подобными внутренними противоречиями, не могущий или неспособный достигнуть гармонии, соединить идеальное, чаемое с реальным, сущим.

Александр Валентинович Вампилов прожил очень недолгую жизнь. Впрочем, у талантливого человека свой особый отсчет времени, обычным людям не всегда понятный. Вместе со своими героями драматург проживал их радости и горести, их боли и обиды. Чем измеряется это авторское соучастие - годами, десятилетиями, вечностью? Наверное, прожитые Вампиловым тридцать пять лет целую вечность и вместили. Вампилов был настоящим русским провинциальным интеллигентом. Он родился в поселке Кутулик Иркутской области в учительской семье и окончил филологический факультет Иркутского университета. Начал печататься еще в студенческие годы в областной молодежной газете, но свое настоящее призвание драматурга почувствовал не сразу. В 1961 г. вышла в свет его первая книга рассказов "Стечение обстоятельств", и лишь затем начались пьесы, начался его сложный путь драматурга.

При одном только взгляде на текст, написанный на любом языке, мы легко отличим стихи от прозы; нам поможет то обстоятельство, что стихотворная речь организована не только линейно, но и вертикально (парадигматически). Уже из этого можно сделать вывод, что визуальный компонент - в самой природе поэзии. Вся поэзия визуальна. И если мы представляем какие-то тексты под этим специальным названием, то это говорит лишь о преимущественной роли визуальных компонентов в них, о том, что это стихи скорее для глаза, нежели для голоса.

В 1970-е годы в российском искусстве - как реакция на тоталитарную действительность и эстетику и как проявление общеевропейской тенденции - возник концептуализм. Предшественниками его в некоторой степени могут считаться обэриуты, предвестниками в 1960-е годы были "лианозовцы" и Вс. Некрасов, мэтрами в 1970-1980-е стали московские поэты Д.А. Пригов и Л.Рубинштейн, а закат знаменуют "преодолевшие" в 1990-е годы эту поэтику Т. Кибиров и С. Гандлевский.

Поэтический бум 1960-х остался да, видимо, и останется уникальным явлением в истории русской литературы. Но все-таки А. Пушкин был прав: "...Поэзия не всегда ли есть наслаждение малого числа избранных, между тем как повести и романы читаются всеми и везде". Поэтому возвращение поэтической реки после бурного половодья в обычные берега не должно оцениваться как регресс. Хотя поэзия 1970-1990-х лишилась массовой аудитории, творческие поиски были продолжены, и результаты говорят сами за себя.

В символическом мире пространства и времени как бы нет, они будто взаимоуничтожаются. А та реальность, что есть, - "она не имеет названья" (И. А. Бродский). А раз нет различия между прошлым и будущим, раз понятия "время", "пространство", "было", "могло бы быть" не действуют, следовательно, история этого мира не развивается, а существует, просто длится. Поэтому и автор, и герой не в состоянии воздействовать на нее - ни улучшить, ни ухудшить, они могут только ее произнести, назвать. Следовательно, по логике они должны безучастно воспринимать все события. Однако для них это невозможно, ведь они - посвященные.

Но самый интересный персонаж романа - его главный герой, не имеющий имени. Нам почти не известна его биография, мы не знаем, как он выглядит. Тем не менее личность главного героя нам хорошо известна. Именно в его восприятии даны время, смерть, любовь, бессмертие и другие мифологизированные мотивы "Школы для дураков". Мы видим, как "мучительно больно" проходит процесс социализации человека, по мнению окружающих, ненормального, а по Соколову, одного из немногих, не утративших чувств и живого восприятия. А так как ребенок наделен особым зрением, он очень рано понимает, что в этом жестоком мире ему нет места, он никогда не сможет адаптироваться к нему. Значит, единственный способ сохранить себя - быть уверенным в том, что "... у вас здесь нет ничего - ни семьи, ни работы, ни времени, ни пространства, ни вас самих, вы все это придумали". Раз мир так глуп и безобразен, значит, он просто не существует. И "...на свете нет ничего, кроме Ветра! ...И кроме Насыл

Как пишут П. Вайль и А. Генис в статье "Уроки школы для дураков", "окружающий мир и герой существуют в разных измерениях. Их реальности накладываются, просвечивают одна сквозь другую. Результат этого совмещения - рефракция, придающая тексту зыбкий характер сновидения, в котором логика замещена произволом подсознания". Сквозь разлитый по страницам абсурд, идиотизм жизни вдруг иногда проглядывает нормальный мир, напоминая, что он все-таки существует, и давая читателю "передохнуть".

Нельзя сказать, что Соколов оригинален в решении проблемы нормы. Вопрос "Кто сумасшедший?" в литературе и искусстве задавался не раз - особенно в XX в. Постмодернистское искусство своим объектом часто имеет парадокс, аномалию, нечто ненормальное с общепринятой точки зрения. И так получается, что самыми нормальными оказываются те, кто по социальной иерархии относится к "низам", изгоям, кто вообще не вписывается в какие-либо структуры, как, например, учащийся школы для дураков, страдающий раздвоением личности и избирательной памятью.

Мотив смерти и бессмертия - один из самых важных в романе, так же как и мотив времени. Из Леты, которая текла в Аиде, давали пить воду душам умерших, чтобы они забыли все, что оставили на поверхности земли. Не такова Лета у Соколова. Учитель Норвегов, с которым недавно случилась крупная неприятность - он умер, постоянно переплывает Лету, чтобы вернуться и доделать то, что не успел при так называемой жизни: доучить, довоспитать. Через Стикс Харон переправлял в одну сторону - туда, обратно дороги не было никому. У Соколова возможно движение в обе стороны - но только для тех, кто уже побывал на том берегу, как Норвегов. Тем же, кто приходит к нему в гости, главному герою, например, приходится, стоя на своем берегу, кричать через реку, правда, не сомневаясь, что его услышат.

Цикл "Зона" автоматически включал писателя в традицию "лагерной" прозы. Довлатову пришлось отстаивать право работать над темой, которая казалась исчерпанной после Солженицына: "Солженицын описывает политические лагеря. Я - уголовные. Солженицын был заключенным. Я - надзирателем. По Солженицыну, лагерь - это ад. Я же думаю, что ад - это мы сами..." Довлатов заметил, что до него в литературе о заключенных различали два потока. В "каторжной" литературе, классиком которой был Достоевский, заключенный изображался страдальцем, а полицейские - мучителями. В "полицейской" литературе, наоборот, полицейский выглядел героем, а заключенный - чудовищем. Уникальный опыт Довлатова свидетельствовал о том, что оба этих подхода фальшивы. По его наблюдениям, любой заключенный годился на роль охранника, а охранник заслуживал тюрьмы. Писатель обнаружил сходство зэков и охраны, лагеря и воли.

Сергей Донатович Довлатов принадлежит к "третьей волне" русской эмиграции. В 1978 г. он уехал в Америку под давлением КГБ. По устоявшейся советской традиции, публикации на Западе произведений, написанных в СССР ("Мы" (1927) Е.Замятина, "Доктор Живаго" (1957) Б. Пастернака, "Жизнь и судьба" (1981) В. Гроссмана, вещей А. Синявского и Ю.Даниэля), расценивались властями как преступление. Одной из форм наказания за это как раз и считалось "выдворение" из СССР. Был выслан по собственному желанию Евгений Замятин, угроза лишения гражданства довела до инфаркта Пастернака. За публикации в 1976 г. в журнале "Континент" Довлатов был исключен из Союза журналистов СССР, а затем выслан из страны.

Повесть "Пожар" (1985) вызывала острое ощущение необходимости перемен в обществе. Писатель обнажил кризисные явления середины 1980-х годов в важнейших сферах жизни, но повесть и по сей день остается актуальной. В литературу с этой повестью пришел социально активный герой, продолжавший, по мнению исследователей, давнюю традицию правдоискателей. Главный герой, шофер Иван Петрович Егоров, рассуждает так: "Четыре подпорки у человека в жизни: дом с семьей, работа, люди, с кем вместе правишь праздники и будни, и земля, на которой стоит твой дом". Но происходит катастрофа - утрата человеком его главных опор. Честному, порядочному человеку жить стало нечем - "край, дальше некуда", "земля уходит из-под ног".

Повесть В.Г. Распутина "Прощание с Матёрой" (1976) - одно из самых значительных, вершинных произведений деревенской прозы. Конкретная жизненная ситуация (затопление деревни-острова из-за строительства гидроэлектростанции, переселение людей на новые земли) приобретает обобщенно-символическое значение. Жанр повести определяется исследователями как философская притча. О судьбе родины, всей земли, некой моделью которой и является Матёра, с тревогой размышляет писатель. Недаром возникает столько ассоциаций со словом Матёра: материк (земная твердь), мать-сыра земля, мать, матерый (здоровый, крепкий) народный уклад жизни. "Это произведение на мировую тему, - считает Д.С. Лихачев, - ибо тема отношения к родным местам интересует всех во всем мире".

В следующей повести "Живи и помни" (1975), удостоенной в 1977 г. Государственной премии, В.Г. Распутин с необычной стороны подходит к событиям Великой Отечественной войны. Это не история дезертира и его жены, но книга о нравственном выборе человека и ответственности за него. Виктор Астафьев отмечал "тихую тональность" повести Распутина и оттого ее еще более потрясающую "глубокую трагичность". Андрей Гуськов, уйдя из сибирской деревни Атамановки в начале войны, был артиллеристом, находился на передовой до лета 1944 г. После новосибирского госпиталя он решил заехать домой, обидевшись, что ему не предоставили отпуска. Но в душе он понял, что "отвоевался". Страх смерти и обида заставили его изменить долгу и тем самым навсегда отделили его от воюющего народа, от земляков, своей родни. Глубоко проникает Распутин в психологию этого нравственного надлома, в причины саморазрушения личности.

Повествование ведется от лица молодого испанского дворянина, едва не ставшего жертвой дьявольских козней. Когда дону Альвару Маравильясу было двадцать пять лет, он служил капитаном гвардии короля Неаполитанского. Офицеры часто предавались философским беседам, и однажды разговор зашел о каббалистике: одни считали ее серьезной наукой, другие видели в ней лишь источник для плутней и обмана легковерных. Дон Альвар помалкивал и присматривался к старшему из своих сослуживцев — фламандцу Соберано. Как выяснилось, тот обладал властью над тайными силами. Альвар пожелал немедленно приобщиться к этой великой науке, а на предостережения учителя легкомысленно отвечал, что отдерет за уши самого князя тьмы.

Образ Калмыкова, по сути своей эпизодический, тем не менее важен в романе. Рассказывая о хранителе Зыбине, автор затрагивает многие темы, и среди них - место и роль художника в мире. Процесс создания картины Калмыковым говорит, кажется, сам за себя: "Посредине площадки между двумя конями-драконами стоял художник с мольбертом. Вокруг него уже собирались мальчишки, старички, подвыпившие, но он не обращал на них внимания и работал быстро, споро и жадно. Выхватывал из воздуха то одно, то другое и бросал все это на картон. У него было сосредоточенное лицо и строгие брови. Он очень торопился... И хотя в основном все было готово, но все-таки он чувствовал, что чего-то не хватает. Тогда художник повернулся и посмотрел вдоль аллеи.

Нравственная слепота, равнодушие к историческому опыту приводят к тяжелейшим последствиям. Весной 1919 г. в. ответ на красный террор и "расказачивание" поднимается кровавое восстание казачьих станиц. История казачества, помнить о которой в отчаянии призывает учитель Слабосердов, пытаясь спасти сыновей от террора и предотвратить неминуемое восстание, тоже уходит в глубь веков. Именно там причины событий, разворачивающихся теперь.

Психология страха - подспудной причины поступков героев - детально исследована Трифоновым в "Доме на набережной". Атмосфера тотального страха - лицо времени, о котором пишет автор. Острая зависть Глебова - обитателя Дерюгинского переулка - к тем, кто живет в Большом доме, порождает стремление ко всем недоступным благам. Социальная ущербность в обществе, претендующем на всеобщее равенство, принимает крайне уродливые формы. Однако Трифонов описывает не столько жажду комфорта, материального благополучия, сколько жажду власти, превосходства над другими, вырастающую из острого чувства ущемленности в обстановке растворенного в воздухе страха. Герой смотрит из окна Сониной квартиры сверху вниз, и этот ракурс становится своего рода метафорой в "Доме на набережной": "Каждый день за завтраком видеть дворцы с птичьего полета! И жалеть всех людей, всех без исключения, которые бегут муравьишками по бетонной дуге там внизу!"

Любимая идея Трифонова, сформулированная в повести "Другая жизнь" как мысль историка Сергея Троицкого: "Человек есть нить, протянувшаяся сквозь время, тончайший нерв истории, который можно отщепить и выделить и - по нему определить многое", - стала художественным принципом исторических произведений писателя. В романе "Нетерпение", посвященном судьбе Андрея Желябова, его личность ярко высвечивает образ времени, эпохи. Нетерпение - психологическая особенность, во многом определяющая поведение героя. Нетерпение - характерная особенность эпохи в целом.

Образ Сергея Троицкого, с его неподражаемым чувством юмора и детской непосредственностью, неспособностью терпеть фальшь и смиряться с подлостью - один из наиболее привлекательных в творчестве Трифонова. Разбирая папки и тетради умершего мужа, вспоминая мысли, которые его волновали, увлечения, которыми он жил, Ольга Васильевна начинает постепенно понимать ту сферу жизни, что раньше оставляла ее равнодушной. "Он искал нити, соединявшие прошлое с еще более далеким прошлым и с будущим. Из того, что она уловила когда-то: человек есть нить, протянувшаяся сквозь время, тончайший нерв истории, который можно отщепить и выделить - и по нему определить многое.

Особенности повествовательной структуры повести "Долгое прощание" (прерывание авторского повествования внутренними монологами героев, сложная организация хронотопа) предвосхищают дальнейшие пути развития прозы Трифонова. Основные события повести происходят в прошлом, "лет восемнадцать назад", в начале 1950-х годов. Символом наступления нового слоя времени в судьбе героев и города, в театральном и литературном искусстве становится гибель сада (явная отсылка к чеховскому "Вишневому саду"), за сохранение которого отчаянно сражается отец Ляли - Петр Телепнев.

Творческая и личная судьба Юрия Валентиновича Трифонова вместила в себя самые крайние противоположности: Сталинскую премию за первую повесть "Студенты" (1950) - и признание А.И. Солженицына; необычайную читательскую популярность - и недопонимание, а иногда открытую неприязнь критиков, навесивших на автора ярлык "бытописателя" и вынуждавших его растолковывать замыслы своих произведений в интервью и выступлениях; способность сказать правду о своем времени в подцензурных публикациях, в произведениях, издаваемых массовыми тиражами, - и "подозрительную" терпимость, лояльность власть имущих.

У Домбровского особая манера письма - свою прозу он рассказывает и тем самым добивается ощущения подлинности, если не сказать документальности. Заключительная фраза романа выводит читателя на иной уровень восприятия - произведение прочитывается как летопись того страшного года (кстати, этому способствует и изменение формы обращения к читателю: если в "Хранителе древностей" повествование шло от первого лица, то в "Факультете ненужных вещей" используется форма третьего лица). Намеренный разрыв между датами происшедшего и написанного подчеркивает роль летописца-очевидца, который предостерегает от попытки противопоставить свое суетное время вечному и напоминает об ответственности за сохранение тысячелетней культуры на Земле для всех последующих поколений. Летопись жизни Зыбина вплотную подводит читателя к размышлениям о судьбе личности, народа, России.

Образ Калмыкова, по сути своей эпизодический, тем не менее важен в романе. Рассказывая о хранителе Зыбине, автор затрагивает многие темы, и среди них - место и роль художника в мире. Процесс создания картины Калмыковым говорит, кажется, сам за себя: "Посредине площадки между двумя конями-драконами стоял художник с мольбертом. Вокруг него уже собирались мальчишки, старички, подвыпившие, но он не обращал на них внимания и работал быстро, споро и жадно. Выхватывал из воздуха то одно, то другое и бросал все это на картон. У него было сосредоточенное лицо и строгие брови. Он очень торопился... И хотя в основном все было готово, но все-таки он чувствовал, что чего-то не хватает. Тогда художник повернулся и посмотрел вдоль аллеи.

Работу над "Хранителем древностей" Домбровский начал в 1961 г. Через три года роман был опубликован в "Новом мире". "Проскочил чудом, еще немного, и вообще не прошел бы!" - отмечали позже критики. В 1964 г. имя автора романа было практически неизвестно, но само содержание произведения ясно говорило: он из числа людей, сумевших выстоять в страшном тридцать седьмом. Когда в 1966 г. вышло отдельное издание "Хранителя древностей", виднейший критик русского зарубежья Г.Адамович писал: "...надо надеяться, что в тени Домбровский останется недолго. Это - замечательный писатель, умный, зоркий, душевноотзывчивый и живой. Правдивый, очень много знающий и с большим жизненным опытом. Кто прочтет его книгу "Хранитель древностей", у того не может возникнуть сомнений в его даровитости, при этом не только литературной, но и общей, не поддающейся узкому отдельному определению".

"Семидесятые годы были временем изживания иллюзий, временем, когда литература, вся нацеленная на социальность, на социальную пользу и на социальные ограничения в мышлении, переходила на позиции, где личность и мир личности возвышались надо всем. Тут одновременно потрудились и "шестидесятники", и "семидесятники", интеллектуалы и интуитивисты, знатоки деревни и города, все, для кого постулаты тридцатых годов, заморочившие их предшественников, уже не значили ничего", - писал в статье о Домбровском И. Золотусский.

Удивляться надо не тому, что только в последней трети XX в. в русской литературе появились художественные произведения об ученых и их работе (так называемая "научная" проза), а тому, что этого не случилось раньше и куда в больших масштабах. Объяснение, впрочем, лежит на поверхности. Все, что связано с серьезными научными исследованиями, в стране было строго засекречено. Говорили иногда о результатах, сам же процесс научных поисков и то, что ему сопутствовало, оставались за семью печатями. Хотя художественную литературу, естественно, менее всего интересовала техническая сторона научных открытий и изобретений.

Эта область в современной прозе тесно примыкает к исторической. Уже говорилось ранее, что в конце 1962 г. была опубликована повесть А. Солженицына "Один день Ивана Денисовича". Вслед за ней появилось множество книг, объединенных трагической темой ГУЛАГа.

Действие повести происходит в эпоху Регентства (1715—1723), когда нравы французского общества отличались крайней вольностью. При жизнерадостном и легкомысленном регенте Филиппе Орлеанском во Франции сразу же началась реакция на «постный» дух, царивший при престарелом короле. Французское общество вздохнуло свободнее и дало волю жажде жизни, веселья, удовольствия. В своем произведении аббат Прево трактует тему роковой, всепоглощающей любви.

В романе "Бедный Амвросимов" декабристы, мечтавшие изменить мир, выглядят наивными и беспечными "дилетантами" перед лицом мощной машины государства. Еще менее похож на "профессионала" молодой герой Авросимов, по воле судьбы оказавшийся среди тех, кто вершил суд над людьми, вышедшими за пределы очерченного временем и обществом круга.

Проза Б. Окуджавы тяготеет к традиции европейского интеллектуального романа XX в. (Л. Фейхтвангер, Т. Манн, Д. Мережковский, М. Алданов), в основе которого лежит принцип параболы. Далеко не случаен и выбор эпохи, из которой черпает Б. Окуджава сюжеты для своих произведений. Его внимание привлекает нравственно-психологическая атмосфера русского общества первой половины XIX в.

Светом истинной поэзии освещены в романах ученого-фольклориста картины мирной крестьянской жизни, ее исстари заведенного порядка, "лада". По мнению писателя, это тот золотой запас, который позволяет народу сохранить свое единство в потоке истории. "Ибо что иное, кроме веры, обрядов, отчих заветов родимой старины, способно совокупить и удержать народ в быстротекущем потоке времени?" - вопрошает повествователь в романе "Бремя власти".

Удивительна судьба их автора. Весной 1698 г. французский дипломат граф Шарль де Ферриоль купил за тысячу пятьсот ливров на стамбульском невольничьем рынке девочку-черкешенку лет четырех, взятую в плен во время одного из турецких набегов. Говорили, что она из знатного рода. Во Франции маленькую Гаиде крестили и нарекли Шарлоттой-Элизабет, но продолжали называть Гаиде или Аиде, что потом превратилось в Аиссе. Несколько лет девочка воспитывалась в доме жены младшего брата дипломата — умной, деятельной, властной Марии-Анжелики де Ферриоль, урожденной Герен де Тансен. Но затем во Францию вернулся дипломат, относившийся к юной черкешенке с отеческой нежностью и пылом любовника, и Аиссе вынуждена была остаться с Ферриолем до самой его смерти (1722), вращаясь, впрочем, в блестящем кругу знатных и талантливых людей. Обретя свободу, Аиссе до конца жизни так и не покинула ставшего ей почти родным дома госпожи де Ферриоль.

Литературу 1970 - 1990-х годов невозможно представить себе без произведений на исторические темы. Жанры исторической прозы, тесно связанные с общественно-политической ситуацией того времени и вместе с тем продолжающие традицию мирового искусства, предстали в современную эпоху как богатое и сложное явление.

Большой общественный резонанс имела книга С. Алексиевич "У войны не женское лицо" (1984). Потребность в восстановлении исторической справедливости водила пером В. Карпова, который в книге "Полководец" (1982 - 1984) рассказал о судьбе талантливого военачальника Великой Отечественной генерала И. Петрова, бывшего в немилости у Сталина. О несправедливом осуждении, а затем и забвении героя-подводника А. Маринеско повесть А. Крона "Капитан дальнего плавания" (1983).

В условиях тоталитарного идеологизированного общества военной прозе принадлежало особенное место. Ей отдавалось преимущество в планах литературно-художественных издательств и журналов. Она играла видную роль в системе всепроникающего военно-патриотического воспитания, - немаловажно и то, что в годы застоя 70% отечественной промышленности входило в ВПК, и миллионы людей были заняты в этой сфере. Однако нельзя только этим объяснять тиражи и широкое распространение военной прозы.

Городская тема имеет давние традиции в русской литературе и связана с именами Ф.М. Достоевского, А.П. Чехова, М. Горького, М. Булгакова и многих других известных писателей. Но, пожалуй, только в 1970-1980-е годы XX в. произведения на эту тему стали объединяться под рубрикой "городская проза". Стоит напомнить, что в современной литературе определения типа "деревенская", "городская", "военная" не являются научными терминами, носят условный характер. Они используются в критике и позволяют установить самую общую классификацию литературного процесса. Филологический анализ, ставящий целью изучение особенностей стилей и жанров, своеобразия психологизма, типов повествования, отличительных признаков в использовании художественного времени и пространства и, конечно же, языка прозы, предусматривает иную терминологию.

Автор собрал воедино устные свидетельства, собственные наблюдения и исторические сочинения своего времени и на их основании воссоздал жизнь французского общества конца XVI — первой половины XVII в., представив ее в виде калейдоскопа коротких историй, героями которых стали 376 персонажей, включая коронованых особ. Генрих IV, царствуй он в мирное время, никогда бы так не прославился, ибо «погряз бы в сластолюбивых утехах». Он был не слишком щедр, не всегда умел быть благодарным, никогда никого не хвалил, «зато не упомнить государя более милостивого, который бы больше любил свой народ».

У світі, де все живе тягнеться до живого, де навіть квіти, схиляючись під подихом вітру, змішуються з іншими квітами, де лебідь знає всіх інших лебедів, - тільки люди створюють собі самотність.

Мені смішно, коли я чую про зневагу до смерті, хоча смерть буває різною. Я пригадую одного юного самогубця. Не знаю вже, яка любовна невдача штовхнула його старанно всадити собі кулю в серце. Не знаю, якій любовній спокусі він піддався, натягуючи перед тим білі рукавички, але пам’ятаю, що в цьому жалюгідному жесті я відчув не шляхетність, а убозтво.

Мені довелось бачити трьох селян біля смертної постелі їхньої матері. Звісно, це було боляче. Вдруге рвалася пуповина. Вдруге розв’язувався вузол, що єднав покоління з поколіннями. Ці три сини відчули, що вони самотні, безпорадні, у них більше нема того столу, за яким у святкові дні збиралася вся сім’я, того магніту, який усіх їх притягував. Але я бачив, що тут не тільки рвуться нитки, які зв’язували їх; можливо, вдруге дається життя. Дивився на матір, на її спокійне і суворе обличчя і в ньому я впізнавав обличчя синів. Настане час, і її сини та дочки з плоті своєї зліплять нових людей. Увесь час оновлюючись, рід прямує до якоїсь своєї істини. Так від покоління до покоління, повільно, як росте дерево, передається життя, а з ним і свідомість. Яке чудесне сходження! З розтопленої лави, з зоряного тіста, з живої, чудом зародженої клітини ми вийшли і, поволі піднімаючись, досягли того, що пишемо кантати і вимірюємо сузір’я. Мати передала дітям не тільки життя, вона їх навчила р

Я згадую ігри мого дитинства, похмурий і золотавий парк, який ми населяли божествами, наше безмежне царство на великому – з квадратний кілометр – клапті землі, де ми нишпорили, завжди відкриваючи щось нове, незнане. Ми створили свій замкнений світ, у якому і кроки лунали інакше, і речі мали особливе значення, неприпустиме в інших місцях. Що залишається від того парку, коли ти, вже дорослий, який живе за іншими законами, повертаєшся до нього, чарівного, холодного чи жаркого, сповненого тіней твого дитинства, - повертаєшся і з якимось розпачем обходиш зовні невисокий мур із сірого каменю, дивуючись, що на такій маленькій місцині за цією огорожею був твій безмежний світ, у який – ти це розумієш – уже нема вороття, бо то не в парк довелося б вертати, а в гру.

«Комический роман» задуман как пародия на модные романы «высокого стиля» — вместо странствующих рыцарей его героями являются бродячие комедианты, бесчисленные драки заменяют поединки, а обязательные в авантюрных романах сцены похищения необычайно забавны. Каждая глава представляет собой отдельный комический эпизод, нанизанный на стержень нехитрого сюжета. Роман отличается прихотливой композицией, он изобилует вставными эпизодами — как правило, это новеллы, рассказанные кем-то из персонажей, или воспоминания героев. Сюжеты новелл взяты в основном из жизни благородных мавров и испанцев. Особо хочется сказать о новелле «Свой собственный судья» — истории испанской кавалерист-девицы: юная София вынуждена скрываться в мужском платье. Оказавшись в военном лагере императора Карла V, она проявляет такое мужество и военный талант, что получает под командование кавалерийский полк, а затем и назначение вице-королем своей родной Валенсии, но, выйдя замуж, уступает все титулы супругу.

Ко двору царя Вифинии Прусия прибывают два его сына. Никомед, сын от первого брака, оставил войско, во главе которого он одержал многочисленные победы, положив к ногам отца не одно царство; его обманом завлекла в столицу мачеха, Арсиноя. Сын Прусия и Арсинои, Аттал, возвратился на родину из Рима, где он с четырехлетнего возраста жил заложником; хлопотами римского посла Фламиния Аттала отпустили к родителям за то, что те согласились выдать республике злейшего ее врага — Ганнибала, однако римляне так и не насладились зрелищем плененного карфагенянина, ибо он предпочел принять яд. Царица, как это часто бывает со вторыми женами, всецело подчинила своему влиянию престарелого Прусия. Это по ее воле Прусий в угоду Риму лишил своего покровительства Ганнибала, теперь же она плетет интриги, желая сделать наследником престола вместо Никомеда своего сына Аттала, а также расстроить брак пасынка с армянской царицей Лаодикой.

Екзюпері згадує саме Моцарта тому, що з дитинства він потрапив в руки людей, які зробили усе, щоб зберегти талант, даний йому Богом. Мені важко сказати ,чи живе ще Моцарт у мені, але якщо мені подобається музика і сучасна , і класична, якщо мені цікавою є література, то, напевно, Моцарт ще не вбитий в мені. -Якщо повірити, що ми виліплені не із звичайної глини, а із благородної, а ще краще із зоряного тіста, як написано у Екзюпері, то чи маємо ми право перетворитися у мотлох і дати вбити у собі Моцарта. По крайній мірі, ми повинні прагнути до вершин, а не скочуватися у прірву. - Можливо, Моцарт в мені почав засинати, але Екзюпері заставив його проснутися, і мені хочеться, щоб люди вірили в те , що ніколи не пізно будити в собі заснулі мрії, сподівання, прагнення, те, що робить нас людьми.

Мати годувала груддю немовля, а сама, здавалося, заснула – так стомилася. Серед безглуздя і хаосу цих блукань вона передавала дитині життя. Я подивився на батька. Череп важкий і голий, мов камінь. Скуте сном тіло, затягнуте в робочий одяг, - худе й незграбне. Людина, схожа на купу глини. Так уночі на ринку валяється безформними купами нікому непотрібний мотлох. І я подумав: справа не в цих злиднях, бруді, потворності. Цей чоловік і ця жінка колись уперше зустрілись, і він, безперечно, всміхнувся до неї, а після роботи, певно, приніс їй квіти.

Це дуже гарно – йти над морем хмар, це дуже красиво, але пам’ятайте: під тим морем хмар – вічність... Ми часто попадали в скруту. Начальники аеропортів по тривозі викликали наших товаришів. І поступово всі вони збиралися круг нас, мов коло ліжка хворого. Співчуття. Марні поради. Але скільки в них ніжності! Ми боялися втрачати товаришів. Ніхто ніколи не замінить втраченого товариша. Нема скарбу, дорожчого, аніж спогади, пережиті разом тяжкі години, сварки, примирення, душевні поривання. Таку дружбу нелегко завести знову. Коли саджаєш дуба, марна річ сподіватися, що скоро знайдеш затінок під його вітами. Так уже ведеться в житті. Спочатку ми стаєм багаті, бо чимало літ саджали дерева, але потім настають роки, коли час руйнє те, що ми зробили, і знищує ліс. Один по одному відходять товариші, і ми міняємось без теплого затінку їхньої дружби. І в нашій скорботі бринить тихий сум. Ми довго йдемо поруч, оточивши себе стіною мовчання, або зрідка перекидаючись пустопорожніми словами. Та ось н

Предисловием к авторскому тексту служит фрагмент из книги греческого историка Аппиана Александрийского (II в.) «Сирийские войны». Описываемые в пьесе события относятся к середине II в. до н. э., когда царство Селевкидов подверглось нападению со стороны парфян. Предыстория династического конфликта излагается в разговоре Тимагена (воспитателя царевичей-близнецов Антиоха и Селевка) с сестрой Лаоникой (наперсницей царицы Клеопатры). Тимаген знает о событиях в Сирии понаслышке, поскольку царица-мать приказала ему укрыть обоих сыновей в Мемфисе сразу после предполагаемой гибели своего мужа Деметрия и мятежа, поднятого узурпатором Трифоном. Лаоника же осталась в Селевкии и была свидетелем того, как недовольный правлением женщины народ потребовал, чтобы царица вступила в новый брак. Клеопатра вышла замуж за своего деверя Антиоха, и вдвоем они одолели Трифона. Затем Антиох, желая отомстить за брата, обрушился на парфян, но вскоре пал в бою. Одновременно стало известно, что Деметрий жив и находи

Эмилией владеет страстное желание отомстить Августу за смерть отца, Кая Торания, воспитателя будущего императора, казненного им во времена триумвирата В роли свершителя мести она видит своего возлюбленного, Цинну; как ни больно Эмилии сознавать, что, поднимая руку на всемогущего Августа, Цинна подвергает опасности свою, бесценную для нее жизнь, все же долг — превыше всего. УКЛОНИТЬСЯ от зова долга — величайший позор, тот же, кто долг свой исполнит, достоин высшей чести. Посему, даже горячо любя Цинну, Эмилия готова отдать ему руку, лишь когда им будет убит ненавистный тиран.

Коли ви хочете переконати того, хто не зрікається війни, що війна жахлива й огидна, не вважайте його за варвара – перш ніж судити когось, постарайтесь його зрозуміти. Задля того, щоб скуштувати хліба серед товаришів, ми готові прийняти війну. Але, щоб мати це тепло, щоб пліч-о-пліч пориватись до тої самої мети, зовсім нема чого воювати. Ми ошукані. Війна й ненависть нічого не додають до радощів загального стрімкого руху. Ви маєте рацію, коли ненавидите війну.

Десь був парк з густими заростями чорних ялин та лип і старий будинок, який я любив. Це байдуже – близько він, чи далеко, байдуже, що він не може ні зігріти мене, ні захистити. В цьому домі я виріс, моя пам’ять сповнена його запахами, прохолодою його коридорів, голосами, що ніби оживали тепер.

Вода! Ти не маєш ні смаку, ні кольору, ні запаху, тебе не опишеш, тобою насолоджуються, не знаючи тебе. Ти не просто необхідна для життя: ти і є життя. З тобою в нас розливається таке блаженство, яке не пояснити почуттями. Ти повертаєш нам усі сили, на які ми вже й не сподівалися. Твоя милість відкриває в нас пересохлі джерела серця. Ти найбільше в світі і найменш тривке багатство, ти, така чиста в недрах землі. Можна вмерти біля джерела, якщо в ньому є домішка магнію. Можна вмерти за два кроки від солоного озера. Можна вмерти і від двох літрів роси, якщо в неї попали якісь солі. Ти не приймаєш домішок, ти не терпиш, коли тебе псують, ти божество, яке так легко наполохати... Але ти даєш нам безмежно просте щастя.

В пустелі я добре узнав її смак. Сахара – це ми самі. І вона буває щасливою: день і ніч так просто переносять тут людей від надії до надії. Перейдеш через один горб, а далі знов такий же чорний і блискучий. Піщана долина внизу впадає в піщану пустелю, де немає каміння, а сліпучий блиск пісків ріже очі: скільки сягає око – гола пустеля.

Воспитательница Эльвира приносит донье Химене приятную весть: из двух влюбленных в нее юных дворян — дона Родриго и дона Санчо — отец Химены граф Гормас желает иметь зятем первого; а именно дону Родриго отданы чувства и помыслы девушки. В того же Родриго давно пылко влюблена подруга Химены, дочь Кастильского короля донья Уррака. Но она невольница своего высокого положения: долг велит ей сделать своим избранником только равного по рождению — короля или принца крови. Дабы прекратить страдания, каковые причиняет ей заведомо неутолимая страсть, инфанта делала все, чтобы пламенная любовь связала Родриго и Химену. Старания ее возымели успех, и теперь донья Уррака ждет не дождется дня свадьбы, после которого в сердце ее должны угаснуть последние искры надежды, и она сможет воскреснуть духом. Отцы Родриго и Химены — дон Диего и граф Гормас — славные гранды и верные слуги короля. Но если граф и поныне являет собой надежнейшую опору кастильского престола, время великих подвигов дона Диего уже

Земля допомагає нам збагнути самих себе, допомагає краще, ніж будь-які книги. Земля виходить водночас і пустельна, і багата. Багата оазами дружби, потаємними, скритими оазами, до яких нелегко дістатися і до яких, одначе, не сьогодні завтра нас неодмінно приводить наше ремесло. Але водночас, яка ж вона пустельна ця наша планета. А ми вірили, що вона волога й м’яка.

Ніч у польоті і сто тисяч зірок над головою, і тихий спокій на душі, і кілька годин, коли ти стаєш ніби володарем всесвіту, - їх за гроші не купиш. Пілот на своїй трасі ніколи не буває просто глядачем. Барви землі і неба, сліди вітру на морі, хмари, позолочені заходом, - пілот не захоплюється ними, він думає про них. Але літак може зробити й інше чудо: він переносить вас прямо в серце невідомого. Ви, мов той біолог, вивчаєте, незворушно розглядаючи в ілюмінатор, людський мурашник – міста, що розкинулися на рівнині, дороги, що біжать до них і , наче кровоносні судини, живлять їх соками ланів.

Вирвавшись на волю, прокладаю свій шлях серед зірок. Я входжу в ніч. Лечу в пітьмі. Зі мною тепер тільки зорі. Перші зірки мерехтять, наче в зеленій воді. Доведеться ще довго чекати, доки вони засяють яскраво, мов діаманти. Доведеться ще довго чекати, доки я побачу мовчазну гру падаючих зірок. Траплялося, вночі я бачив, як у небі мчало стільки іскор, що мені здавалось, ніби там, серед зірок, шугає рвучкий вітер.

Небо – це скатертина, розстелена під зорями, на яку може падати тільки зоряний порох. Між цією намагніченою скатертиною і зорями зводиться людський розум, у якому може відбитися, мов у свічаді, цей вогняний дощ.

Покинув молодую жену, донью Эльвиру, Дон Жуан устремился в погоню за очередной пленившей его красавицей. Его нимало не смущало, что в том городе, куда он прибыл по ее следам и где намеревался похитить ее, за полгода до того им был убит командор — а чего беспокоиться, если Дон Жуан убил его в честном поединке и был полностью оправдан правосудием. Смущало это обстоятельство его слугу Сганареля, и не только потому, что у покойного здесь оставались родственники и друзья — как-то нехорошо возвращаться туда, где тобою если не человеческий, то уж божеский закон точно был попран. Впрочем, Дон Жуану никакого дела не было до закона — будь то небесного или земного.

В доме почтенного Оргона по приглашению хозяина обосновался некий г-н Тартюф. Оргон души в нем не чаял, почитая несравненным образцом праведности и мудрости: речи Тартюфа были исключительно возвышенны, поучения — благодаря которым Оргон усвоил, что мир являет собой большую помойную яму, и теперь и глазом не моргнул бы, схоронив жену, детей и прочих близких — в высшей мере полезны, набожность вызывала восхищение; а как самозабвенно Тартюф блюл нравственность семейства Оргона... Из всех домочадцев восхищение Оргона новоявленным праведником разделяла, впрочем, лишь его матушка г-жа Пернель. Эльмира, жена Оргона, ее брат Клеант, дети Оргона Дамис и Мариана и даже слуги видели в Тартюфе того, кем он и был на самом деле — лицемерного святошу, ловко пользующегося заблуждением Оргона в своих немудреных земных интересах: вкусно есть и мягко спать, иметь надежную крышу над головой и еще кой-какие блага.

Не случайно пантеистическая тематика вошла в творчество Н. Заболоцкого в этот период. Вдалеке от родительского дома, под впечатлением детских воспоминаний, он в древних законах первозданной природы обнаруживает ту целесообразность и упорядоченность, которую не нашел в "царстве узких дворов" ("Бродячие музыканты" (1928). Стихотворения этого цикла выдержаны в торжественном тоне радостного открытия:

Пьесу предваряет посвящение Генриетте Английской, супруге брата короля, официального покровителя труппы. Авторское предисловие извещает читателей о том, что ответы осудившим пьесу содержатся в «Критике» (имеется в виду комедия в одном действии «Критика «Школы жен»», 1663 г.). Два старинных приятеля — Кризальд и Арнольф — обсуждают намерение последнего жениться. Кризальд напоминает, что Арнольф всегда смеялся над незадачливыми мужьями, уверяя, что рога — удел всякого мужа: «...никто, велик он или мал, / От вашей критики спасения не знал». Поэтому любой намек на верность будущей жены Арнольфа вызовет град насмешек. Арнольф уверяет друга, что ему «известно, как рога сажают нам бабенки» и потому «заблаговременно я все расчел, мой друг».

Тексту пьесы предшествует авторское посвящение герцогу Орлеанскому, единственному брату короля. Братья Сганарель и Арист безуспешно пытаются убедить друг друга в необходимости измениться. Сганарель, всегда угрюмый и нелюдимый, осуждающий причуды моды, попрекает своего старшего брата за легкомыслие и щегольство: «Вот истинный старик: он ловко нас морочит / И черным париком прикрыть седины хочет!» Появляются сестры Леонора и Изабелла в сопровождении служанки Лизетты. Они продолжают обсуждать братьев, не замечая их присутствия. Леонора заверяет Изабеллу, что будет ее поддерживать и защищать от придирок Сганареля. Братья вступают в разговор — Сганарель требует, чтобы Изабелла вернулась домой, а Леонора и Арист пытаются уговорить его не мешать девушкам наслаждаться прогулкой. Сганарель возражает, он напоминает о том, что отец девушек перед смертью вверил их попечению братьев, «Предоставляя нам себе их в жены взять / Иль по-иному их судьбой располагать».

Крестьянин и Смерть Холодной зимой старик крестьянин набирает валежника и, кряхтя, несет его в свою дымную лачужку. Остановившись на пути передохнуть, он опускает с плеч вязанку дров, садится на нее и принимается жаловаться на судьбу. В обращенной к самому себе речи старик вспоминает о том, какую он терпит нужду, о том, как измучили его «подушное, боярщина, оброк», о том, что за всю жизнь у него не было ни единого радостного дня, и в унынии призывает свою Смерть. В этот же миг та появляется и вопрошает: «Зачем ты звал меня, старик?» Испугавшись ее сурового вида, крестьянин быстро отвечает, что-де всего лишь затем, чтобы она помогла ему поднять его вязанку. Из этой истории ясно видно: как жизнь ни плоха, умирать еще хуже.

Каждое стихотворение "Городских столбцов" - выхваченная из городского быта картина, отраженная в сознании художника в виде уродливой фантасмагории, где однообразно и бездумно живут полуфантастические уроды, совершающие нелепые и отвратительные действия, сытые, плотоядные существа, подобные тем, каких изображал на своих полотнах на рубеже XV и XVI вв. нидерландский живописец Иероним Босх. Эмоциональный взрыв, вызванный ощущением дисгармонии, хаоса, грубости обстановки в стране в период нэпа, рождал взрыв-стихотворение, в котором присутствует ярко выраженный протест автора, сатирически изображавшего мещанский быт.

Книгоиздатель предупреждает читателя, что книга эта написана не столько для развлечения, сколько с назидательной целью. Автор обещает рассказать без затей несколько любовных историй, происшедших с людьми, которых нельзя назвать героями, ибо они не командуют армиями, не разрушают государств, а являются всего лишь обыкновенными парижскими мещанами, идущими не торопясь по своему жизненному пути.

В девять вечера автор и четверо его друзей возвращались из одного дома в окрестностях Парижа. На Небе светила полная луна, притягивая взоры гуляк и возбуждая остроумие, уже отточенное о камни мостовой. Один предположил, что это небесное слуховое окно, откуда просвечивает сияние блаженных. Другой уверял, будто Вакх держит на небесах таверну и подвесил луну, как свою вывеску. Третий воскликнул, что это гладильная доска, на которой Диана разглаживает воротнички Аполлона. Четвертый же заявил, что это просто солнце в домашнем халате, без одеяния из лучей. Но самую оригинальную версию высказал автор: несомненно, луна — такой же мир, как и земля, которая, в свою очередь, является для нее луной. Спутники встретили эти слова громким хохотом, хотя автор опирался на авторитет Пифагора, Эпикура, Демокрита, Коперника и Кеплера. Но провидение или судьба помогли автору утвердиться на своем пути: вернувшись домой, он обнаружил у себя на столе книгу, которую туда не клал и где как раз говорилось о жите

Действие пьесы происходит в Мадриде. Дон Хуан Альварадо прилетел в столицу из родного Бургоса на свидание с невестой. Молодого дворянина не остановило даже семейное несчастье: по возвращении из Фландрии дон Хуан узнал, что его старший брат был коварно убит, а обесчещенная сестра Лукреция скрылась неведомо куда. Все помыслы о мести были оставлены, едва дон Хуан увидел портрет своей нареченной — прелестной Изабеллы де Рохас. Страсть вспыхнула мгновенно: юноша приказал слуге Жодле послать в Мадрид собственное изображение, а сам отправился следом. На месте выясняется неприятное обстоятельство: Жодле, воспользовавшись случаем, также решил запечатлеть свою физиономию, затем начал сравнивать оба произведения, и в результате прекрасная Изабелла получила портрет не хозяина, а слуги. Дон Хуан потрясен: что скажет девушка, увидав подобное свиное рыло? Но неунывающий Жодле утешает своего господина: когда красотка его увидит, он ей понравится вдвое больше по контрасту, а рассказ о ротозействе глупо

И творчество, и личность Николая Алексеевича Заболоцкого - замечательного русского поэта-философа XX в., самобытного художника слова, талантливого переводчика - являют собой яркий пример неустанного поиска новых, сильных по энергетике форм выражения в литературе, которые помогли бы читателям максимально приблизиться к тайне единства сознания отдельного человека и всего мироздания в целом. Поэзию Заболоцкого невозможно определить одним концептуальным мотивом, настолько она сложна и многогранна. Войдя в литературу в 1920-х годах в качестве представителя Объединения реального искусства (ОБЭРИУ), автора авангардистских произведений и создателя так называемого ребусного стиха, со второй половины 1940-х годов он пишет стихотворения в лучших традициях классической русской поэзии, где форма ясна и гармонична, а содержание отличается глубиной философской мысли.

Давние союзники Рим и Альба вступили в войну друг с другом. До сих пор между вражескими армиями происходили лишь мелкие стычки, но теперь, кода войско альбанцев стоит у стен Рима, должно разыграться решающее сражение. Сердце Сабины, супруги благородного римлянина Горация, исполнено смятения и скорби: ныне в жестокой битве будет разбита либо ее родная Альба, либо ставший ее второй родиной Рим. Мало того, что мысль о поражении любой из сторон равно печальна для Сабины, по злой воле рока в этой битве должны обнажить друг против друга мечи самые дорогие ей люди — ее муж Гораций и три ее брата, альбанцы Куриации.

Циклы "Сквозь природу" (1935-1955) - 17-я глава и "Босиком" (1933-1955) - 18-я глава - развивают традиции русской пейзажной лирики. Так же, как и в поэзии Тютчева, Фета, Белого, Блока, Волошина и других представителей мистериальной лирики, пейзаж у Андреева является местом "сопредельности" или "соприкосновения" двух миров. Трансфизический опыт поэта-визионера раскрывается здесь в мифологическом ясновидении природы. В стихотворении 1950 г. "Нет, не боюсь языческого лика я..." он исповедует свою любовь к миру в его неразрывном духовном Всеединстве: "Мне любо все, - и плес, и чаща тихая, | И я им люб". Единение с природой предваряет будущее Единство мира: "И сам не знаешь в общем ликовании: | Где - мир, где - ты".

Добиваясь милостей Лореты, молоденькой жены управителя замка, старикашки Валентина, Франсион, проникнув в замок под видом паломника, играет с Валентином злую шутку. В ту ночь благодаря Франсиону в замке происходят невероятные события: Лорета неплохо проводит время с вором, приняв его за Франсиона, другой вор всю ночь висит на веревочной лестнице, одураченный муж привязан к дереву, служанка Катрин оказывается мужчиной, а сам Франсион разбивает голову и едва не тонет в бадье с водой. После этого приключения, остановившись на ночь в деревенской харчевне, Франсион встречается со старой сводней Агатой, с которой он, как выясняется, хорошо знаком, и бургундским дворянином. Агата рассказывает о похождениях Лореты, а заодно и о своих собственных, не менее занимательных. Франсион принимает приглашение учтивого дворянина и, прибыв в его богатый замок, по просьбе хозяина, проникшегося к нему великой симпатией, рассказывает свою историю.

Образ Соборной Души России раскрывается в поэме "Навна" (1955), посвященной А.А. Андреевой. Так же как и в мистериальной лирике А. Блока, Душа нации выявляется у Д.Андреева как конкретная живая Личность. Ее сакральная судьба определяет метаисторическое призвание России. Стихи Д. Андреева, обращенные к сакральной Женственности, - высочайший образец русской мистериальной поэзии. Молитвенное вдохновение и музыкальная гармония этих произведений выдают реальность пережитого откровения:

Майор в отставке фон Телльхейм живет в берлинской гостинице со своим верным слугой Юстом, не имея средств к существованию. Хозяин гостиницы переселяет его из приличной комнаты в убогую комнатенку. Последние два месяца Телльхейм не оплачивал счетов, а комната нужна «приезжей особе», молодой и красивой даме со служанкой. Юст, обожающий своего майора, с возмущением замечает хозяину гостиницы, что во время войны «трактирщики» лебезили перед офицерами и солдатами, а в мирное время уже задирают носы. Фон Телльхейм — прусский офицер, участник междоусобной Семилетней войны Пруссии против Саксонии. Телльхейм воевал не по призванию, а по необходимости. Он страдает от раздробленности страны, не терпит произвола по отношению к проигравшей Саксонии. Получив во время войны приказ взыскать с жителей Тюрингии (части Саксонии) высокую контрибуцию, Телльхейм уменьшил сумму контрибуции и часть денег для ее уплаты дал тюрингцам взаймы из собственных средств. По окончании войны военное руководство обвиняет

Самым близким Д. Андрееву оказывается поэтическое выражение мистериального духовного опыта: в западной культуре стихи Данте и Гёте, в русской - народные духовные стихи, акафистная гимнография, творчество поэтов мистико-философской ориентации: Жуковского, Лермонтова, Тютчева, Фета и особенно Вл. Соловьева и поэтов-символистов XX в. В этой духовной системе поэтический мир Д. Андреева воспринимается как развитие общей традиции.

Долина, окруженная горами, в ней шалаши и алтарь Авелев (гробница Авеля, убитого братом его, Каином). Адам молится у алтаря, а сын его, Сиф, и одна из правнучек, Зелима, говорят между собой. Зелима счастлива — ведь сегодня Адам должен «ввести ее в сень брачную», она выходит за мудрого Гемана, которого сама избрала мужем своим. Но Сиф не может радоваться вместе с нею, потому что он видел недавно, что отец его, Адам, печален, что лицо его покрыто смертной бледностью, а «ноги едва переступают». Адам восклицает: «Мрачный день! Ужасный». Он отсылает Зелиму к матери и, оставшись наедине с Сифом, рассказывает, что было ему видение. Явился ему Ангел Смерти и рек, что вскоре Адам снова узрит его.

Счастливая помолвка Сильвио, сына доктора Ломбарди, с юной Клариче смогла состояться только благодаря обстоятельству, самому по себе весьма несчастливому — гибели на дуэли синьора Федериго Распони, которому Клариче давно была обещана в жены отцом, Пангалоне деи Бизоньози.

Перестройка позволила впервые напечатать многие произведения Солженицына в СССР, и они зазвучали как откровение. С. П. Залыгин со страниц "Нового мира" даже призывал назвать 1990 год, когда в России были опубликованы основные книги писателя, "годом Солженицына". 1991 год стал годом возвращения писателя на родину. С тех пор публикация его произведений не прекращается.

Действие этого произведения, насыщенного в соответствии с литературной модой эпохи псевдовосточным колоритом, происходит в Африке, в столице империи Конго — Банзе, в которой легко угадывается Париж с его нравами, причудами, а также вполне реальными обитателями. С 1500000003200001 г. от Сотворения мира в Конго правит султан Мангогул. Когда он родился, отец его — славный Эргебзед — не стал созывать к колыбели сына фей, ибо большинство государей, воспитание которых было поручено этим женским умам, оказались глупцами. Эргебзед лишь повелел главному гаруспику Кодендо составить младенцу гороскоп. Но Кодендо, выдвинувшийся исключительно благодаря заслугам своего двоюродного деда — великолепного повара, по звездам читать не умел и судьбу ребенку предсказать не смог. Детство принца было самым заурядным: еще не научившись говорить, он изрек множество прекрасных вещей и в четыре года дал материал для целой «Мангогулиады», а к двадцати годам умел пить, есть и спать не хуже всякого властелина его в

«Люди, неискушенные в подвиге добродетели, могут посчитать для себя выигрышным предаться пороку, вместо того чтобы оказывать ему сопротивление». Поэтому «необходимо представить силу примеров несчастной добродетели», способной привести к добру «испорченную душу, если в той сохраняются, по крайней мере, какие-либо добрые начала». Таковыми стремлениями руководствуется автор романа, в мрачной гротескной форме живописуя современные ему нравы.

Произведением этим автор желает убедить читателя, что «только во тьме могилы человек в состоянии обрести покой», ибо «неуемность страстей» и «неотвратимость судьбы» «никогда не дадут ему покоя на земле». Курваль, состоятельный господин лет пятидесяти, решает жениться во второй раз. Первая жена покинула его, дабы предаться разврату, сын последовал примеру матери, а дочь умерла еще во младенчестве. Друзья знакомят Курваля с мадемуазель де Флорвиль, девицей тридцати шести лет, ведущей безупречный образ жизни. Правда, Флорвиль никогда не знала своих родителей, и никому не известно, кто они. В ранней юности у нее была любовная связь, от которой родился ребенок, но младенец потом куда-то делся. Однако подобные сведения не смущают Курваля, и, познакомившись с девицей, он тотчас делает ей предложение. Но Флорвиль требует, чтобы Курваль прежде выслушал ее историю и только потом добивался ее руки.

«Подвигнуть человека к исправлению нравов, указав ему надлежащий путь», — причина, побудившая автора создать эту горестную повесть. Богатый и знатный Франваль, развращенный полученным воспитанием и «новомодными веяниями», женится на очаровательной мадемуазели де Фарней. Жена боготворит мужа, он же «поразительно хладнокровен» к ней. Тем не менее через год у них рождается дочь, названная Франвалем Эжени — «одновременно мерзейшее и прекраснейшее творение природы». Едва дитя появилось на свет, Франваль начинает осуществлять свой гнусный замысел. Он разлучает младенца с матерью и отдает на воспитание верным ему женщинам. В семь лет он нанимает дочери учителей и начинает обучать ее самым разнообразным наукам и тренирует ее тело. Эжени живет, подчиняясь продуманному Франвалем распорядку, ест только выбранные им блюда, общается только с ним. Матери и бабушке крайне редко дозволяется видеть девочку.

Из разговора Фигаро, камердинера испанского вельможи, графа Альмавивы, и его жены Сюзанны, первой камеристки графини, становится ясно, что с тех пор, как погиб на поединке старший сын графа, беспутный повеса, на все семейство словно легла черная тень. Граф все время угрюм и мрачен, младшего сына, Леона, он ненавидит, а графиню едва терпит. Мало того, он собирается произвести обмен всех своих владений (получить по разрешению короля земли во Франции, отдав испанские поместья).

Действие происходит в течение одного безумного дня в замке графа Альмавивы, чьи домочадцы за это короткое время успевают сплести головокружительную интригу со свадьбами, судами, усыновлением, ревностью и примирением. Сердце интриги — Фигаро, домоуправитель графа. Это — невероятно остроумный и мудрый человек, ближайший помощник и советник графа в обычное время, но сейчас впавший в немилость. Причина недовольства графа в том, что Фигаро решает жениться на очаровательной девушке Сюзанне, горничной графини, и свадьба должна состояться в тот же день, все идет отлично, пока Сюзанна не рассказывает о задумке графа: восстановить постыдное право сеньора на девственность невесты под угрозой расстроить свадьбу и лишить их приданого. Фигаро потрясен подобной низостью своего хозяина, который, не успев назначить его домоуправителем, уже собирается послать его в посольство в Лондон курьером, чтобы спокойно навещать Сюзанну. Фигаро клянется обвести, сластолюбивого графа вокруг пальца, завоевать Сюзанн

На ночной улице Севильи в костюме скромного бакалавра граф Альмавива ждет, когда в окне покажется предмет его любви. Знатный вельможа, устав от придворной распущенности, впервые желает завоевать чистую непредвзятую любовь молодой благородной девушки. Поэтому, чтобы титул не затмил человека, он скрывает свое имя. Прекрасная Розина живет взаперти под надзором старика опекуна, доктора Бартоло. Известно, что старик влюблен в свою воспитанницу и ее деньги и собирается держать ее в заключении, пока бедняжка не выйдет за него замуж.

Произведение написано в форме диалога. Герои его — рассказчик (подразумевается сам Дидро) и племянник Жана-Филиппа Рамо — крупнейшего представителя классицизма во французской музыке времен Дидро. Рассказчик вначале дает характеристику племяннику Рамо: аттестует его как одного «из самых причудливых и странных существ в здешних краях»; он не кичится своими хорошими качествами и не стыдится дурных; он ведет беспорядочную жизнь: сегодня в лохмотьях, завтра — в роскоши. Но, по словам рассказчика, когда такой человек появляется в обществе, он заставляет людей сбросить светскую маску и обнаружить свою истинную сущность.

Повесть написана в форме записок героини, обращенных к маркизу де Круамару, которого она просит о помощи и с этой целью рассказывает ему историю своих несчастий. Героиню зовут Мария-Сюзанна Симонен. Отец ее — адвокат, у него большое состояние. Ее не любят в доме, хотя она превосходит сестер красотой и душевными качествами, и Сюзанна предполагает, что она — не дочь г-на Симонена. Родители предлагают Сюзанне принять монашество в монастыре св. Марии под тем предлогом, что они разорились и не смогут дать ей приданое. Сюзанна не хочет; ее уговорили пробыть два года послушницей, но по истечении срока она по-прежнему отказывается стать монахиней. Ее заточают в келье; она решает сделать вид, что согласилась, а на самом деле хочет публично заявить протест в день пострига; для этой цели она приглашает на церемонию друзей и подруг и, отвечая на вопросы священника, отказывается принести обет.

Действие этого произведения, насыщенного в соответствии с литературной модой эпохи псевдовосточным колоритом, происходит в Африке, в столице империи Конго — Банзе, в которой легко угадывается Париж с его нравами, причудами, а также вполне реальными обитателями. С 1500000003200001 г. от Сотворения мира в Конго правит султан Мангогул. Когда он родился, отец его — славный Эргебзед — не стал созывать к колыбели сына фей, ибо большинство государей, воспитание которых было поручено этим женским умам, оказались глупцами. Эргебзед лишь повелел главному гаруспику Кодендо составить младенцу гороскоп. Но Кодендо, выдвинувшийся исключительно благодаря заслугам своего двоюродного деда — великолепного повара, по звездам читать не умел и судьбу ребенку предсказать не смог. Детство принца было самым заурядным: еще не научившись говорить, он изрек множество прекрасных вещей и в четыре года дал материал для целой «Мангогулиады», а к двадцати годам умел пить, есть и спать не хуже всякого властелина его в

События войны в поздних стихотворениях Твардовского видятся сквозь толщу переживаний и раздумий последующих лет. Они уже будто припорошены пылью времени, и авторский голос размеренно спокоен, но это не означает, что в стихах главенствует логика: через оболочку строгой сдержанности читатель острее чувствует высокое напряжение эмоций. Отпечаток эпической отстраненности лежит на стихотворении, посвященном погибшим:

«Я рассказал правду. Если кому-нибудь известно что-нибудь противоположное рассказанному здесь, ему известны только ложь и клевета». Первым своим несчастьем автор данных строк называет собственное появление на свет, стоившее жизни его матери. Ребенок растет, проявляя недостатки, присущие его возрасту; «я был болтун, лакомка, лгун иногда», — признается Жан-Жак. С детства разлученный с отцом, он попадает под опеку дяди, и тот отдает его в учение. От наказаний наставницы в восьмилетнем мальчике пробуждается ранняя чувственность, наложившая отпечаток на все его последующие отношения с прекрасным полом. «Всю жизнь я вожделел и безмолвствовал пред женщинами, которых больше всего любил», — пишет автор, делая «первый и самый тягостный шаг в темном и грязном лабиринте» своих признаний.

«Я наблюдал нравы своего времени и выпустил в свет эти письма», — пишет автор в «Предисловии» к настоящему философско-лирическому роману. Маленький швейцарский городок. Образованный и чувствительный разночинец Сен-Пре, словно Абеляр, влюбляется в свою ученицу Юлию, дочь барона д'Этанж. И хотя суровая участь средневекового философа ему не грозит, он знает, что барон никогда не согласится выдать дочь за человека неродовитого. Юлия отвечает Сен-Пре столь же пылкой любовью. Однако воспитанная в строгих правилах, она не мыслит себе любви без брака, а брак — без согласия родителей. «Возьми суетную власть, друг мой, мне же оставь честь. Я готова стать твоей рабой, но жить в невинности, я не хочу приобретать господство над тобой ценою своего бесчестия», — пишет Юлия возлюбленному. «Чем более я тобою очарован, тем возвышеннее становятся мои чувства», — отвечает он ей. С каждым днем, с каждым письмом Юлия все сильнее привязывается к Сен-Пре, а он «томится и сгорает», огонь, текущий по его

Июльским вечером 1689 г. аббат де Керкабон прогуливался с сестрой по берегу моря в своем маленьком приорате в Нижней Бретани и размышлял о горькой судьбе брата и его жены, двадцать лет назад отплывших с того самого берега в Канаду и исчезнувших там навеки. В этот момент в бухту причаливает судно и высаживает на берег молодого человека в одежде индейца, который представляется Простодушным, поскольку так называли его друзья-англичане за искренность и неизменную честность. Он поражает почтенного приора учтивостью и здравомыслием, и его приглашают на ужин в дом, где Простодушного представляют местному обществу. На следующий день, желая отблагодарить своих хозяев за гостеприимство, юноша дарит им талисман: связанные на шнурке портретики неизвестных ему людей, в которых приор с волнением узнает сгинувших в Канаде брата-капитана и его жену. Простодушный не знал своих родителей, и его воспитали индейцы гуроны. Обретя в лице приора и его сестры любящих дядю и тетушку, юноша поселяется в их доме

В основу сюжета этой трагедии Вольтера легли события из жизни арабских племен Аравии, связанные с распространением ислама и деятельностью религиозного реформатора Магомета. Автор писал: «Я знаю, что Магомет не совершал такого именно предательства, какое составляет сюжет моей трагедии. Цель моя не в том лишь, чтобы вывести на сцене правдивые события, но в том, чтобы правдиво изобразить нравы, передать истинные мысли людей, порожденные обстоятельствами, в коих люди эти очутились, и, наконец, показать, до какой жестокости может дойти злостный обман и какие ужасы способен творить фанатизм. Магомет у меня — не что иное, как Тартюф с оружием в руках». Действие пьесы Вольтера развертывается в Мекке около 630 г.

Действие этой сатирической поэмы происходит во время Столетней войны между Францией и Англией (1337—1453). Некоторые современники Вольтера говорили, что автор, осмеяв Жанну д'Арк, обошелся с ней более жестоко, чем епископ города Бове, который сжег ее когда-то на костре. Вольтер, конечно, смеялся безжалостно, он показал Жанну обольщаемую, изобразил ее в самых двусмысленных и неприличных сценах. Но смеялся он не над Жанной д'Арк, не над той девушкой из народа, которая, искренне веря в свою патриотическую миссию, ниспосланную ей Богом, повела французов на бой с врагом и бесстрашно взошла на костер, оставив истории свое благородное имя и свой человечески прекрасный облик.

"Недоволен я концом", - писал Твардовский своему другу, поэту М. Исаковскому. В связи с завершением произведения он жаловался на скверное "мироосязание": "Тревожусь, терзаюсь, боюсь за поэму, постылое свое детище. Все ее хвалят, а мне теперь порой кажется, что не обманул ли я всех... что она совсем-совсем плохая, и попадется книжонка Горькому, объявит он меня на всю Россию щелкопером и мазуриком..." Автор самокритично видел, что "поэма не ах", и мечтал написать "что-нибудь лучше этой поэмы". Некоторые читатели, напротив, очень высоко оценили "Страну Муравию". Так, один из них, послушав текст, заметил, что даже "если Твардовский ничего больше не напишет, то все равно ему будут ставить памятники на Руси".

В основе пьесы лежат подлинные исторические события — неудачный поход в Африку португальских войск под командованием инфантов Фернандо и Энрике, тщетно пытавшихся взять штурмом город Танжер в 1437 г. Король Феца хочет отбить у португальцев город Сеуту. Принц Тарудант обещает послать ему на помощь десять тысяч верховых, если король отдаст за него свою дочь Феникс. Принцесса не смеет перечить отцу, но в душе она против брака с Тарудантом, ибо любит мавританского полководца Мулея. Отец вручает ей портрет принца. В это время появляется Мулей, который по приказу короля плавал на разведку к Сеуте.

Иногда кажется, что Александр Трифонович Твардовский не очень оригинален, мало выразил свою личность, так как всегда стремился к передаче общезначимого, того, что волновало если не всех, то национальное большинство, народ. Предположение это несправедливо. Поэту удалось сказать об общезначимом только потому, что чувство причастности к национальным бедам и свершениям было органически присуще его таланту, складу личности. Был он всегда человеком самостоятельным, имеющим собственное мнение и сознающим свое право на него.

Восемнадцатилетний Калеб Вильямc, не по годам смышленый и начитанный, после смерти родителей, бедных крестьян, живших во владениях богатого сквайра Фердинанда Фокленда, становится его секретарем. Странное поведение Фокленда, который ведет замкнутый образ жизни и часто впадает в мрачную задумчивость, сменяющуюся вспышками гнева, наводит юношу на мысль о том, что его хозяина мучает какая-то тайна. По признанию самого Калеба, главной движущей силой, направлявшей всю его жизнь, всегда было любопытство. Пытливый ум юноши побуждает его во всем докапываться до движущих причин и скрытых мотивов, и он ищет объяснений тому, что так мучает Фокленда.

Действие происходит в Испании, где богатые отцы специально нанимают зловредных дуэний, чтобы те присматривали за юными дочерьми и строжайше блюли их нравственность. Именно так поступил дон Херонимо, отец красавицы Луисы. Однако он крупно ошибся в своих расчетах. Ночь. К дому дона Херонимо пришел небогатый дворянин дон Антоньо, чтобы спеть серенаду Луисе. Хозяин дома прогоняет поклонника с грубой руганью, а когда дочь пытается заступиться за молодого человека, которого она любит, достается и ей. Антоньо остается один на улице. Вскоре он видит возвращающегося из города Фернандо — своего друга и брата Луисы. Фернандо в отчаянии — он попытался проникнуть в спальню своей возлюбленной Клары, чтобы договориться с ней о плане побега, но был с позором изгнан капризной девушкой. А ведь время не ждет — отец и мачеха решили сегодня же заточить Клару в монастырь, чтобы она не претендовала на семейное богатство. Антоньо тоже сам не свой: дон Херонимо уже подыскал Луисе богатого жениха — какого-то ев

Пьеса открывается сценой в салоне великосветской интриганки леди Снируэл, которая обсуждает со своим наперсником Снейком последние достижения на поприще аристократических козней. Эти достижения измеряются числом погубленных репутаций, расстроенных свадеб, запущенных в обращение невероятных слухов и так далее. Салон леди Снирэл — святая святых в школе злословия, и туда допущены лишь избранные. Сама, «уязвленная в ранней молодости ядовитым жалом клеветы», хозяйка салона теперь не знает «большего наслаждения», чем порочить других.

Бравый капитан Джек Абсолют влюблен в очаровательную Лидию Лэнгвиш, а его друг Фокленд питает страсть к кузине Лидии Джулии. Девушки отвечают поклонникам пылкой взаимностью, и, кажется, ничто не мешает безоблачному счастью героев. Но это счастье оказалось под угрозой, так как персонажи комедии ухитрились сами себя основательно запутать. С другой стороны, именно путаница породила множество уморительных ситуаций и помогла понять, что часто главный соперник своего счастья — сам человек... Итак, начать надо с того, что Лидия — слишком начитанная и романтичная особа, чтобы смириться с заурядным жребием, а именно выйти замуж за богатого и знатного искателя ее руки. Поэтому Джеку Абсолюту поневоле пришлось ухаживать за ней под вымышленным именем бедного прапорщика Беверлея. Затея увенчалась успехом. Лидия отдала Беверлею свое сердце и теперь мечтает о жизни с ним в восхитительной бедности. Строгая тетушка миссис Мадапроп следит за каждым шагом племянницы, поэтому влюбленные встречаются тайно

Действие происходит в Испании, где богатые отцы специально нанимают зловредных дуэний, чтобы те присматривали за юными дочерьми и строжайше блюли их нравственность. Именно так поступил дон Херонимо, отец красавицы Луисы. Однако он крупно ошибся в своих расчетах. Ночь. К дому дона Херонимо пришел небогатый дворянин дон Антоньо, чтобы спеть серенаду Луисе. Хозяин дома прогоняет поклонника с грубой руганью, а когда дочь пытается заступиться за молодого человека, которого она любит, достается и ей. Антоньо остается один на улице. Вскоре он видит возвращающегося из города Фернандо — своего друга и брата Луисы. Фернандо в отчаянии — он попытался проникнуть в спальню своей возлюбленной Клары, чтобы договориться с ней о плане побега, но был с позором изгнан капризной девушкой. А ведь время не ждет — отец и мачеха решили сегодня же заточить Клару в монастырь, чтобы она не претендовала на семейное богатство. Антоньо тоже сам не свой: дон Херонимо уже подыскал Луисе богатого жениха — какого-то ев

Семейство пастора Чарльза Примроза наслаждается безмятежным существованием «в прекрасном доме среди живописной природы». Главное сокровище четы Примрозов — шестеро замечательных детей: «сыновья — молодцы, ловкие и полные отваги, две дочки — цветущие красавицы». Старший сын, Джордж, учился в Оксфорде, средний, Мозес, обучался дома, а двое младших, Дик и Билл, еще малыши. Излюбленная тема проповедей пастора Примроза — брак вообще и строжайшее единобрачие священнослужителей в частности. Он даже написал несколько трактатов о единобрачии, правда, они так и остались лежать у книготорговца. Он обожает философские диспуты и невинные развлечения и ненавидит суетность, тщеславие и праздность. Имея некоторое состояние, он все, что дает ему приход, тратит «на вдов и сирот».

Тема Сталинграда была исследована в творчестве В. Гроссмана ("За правое дело"), К. Симонова ("Солдатами не рождаются"), Ю. Бондарева ("Горячий снег"), М.Лобачева ("Дорогой отцов"), П. Селезнева ("Южный Крест") и других писателей. Но именно В.П. Некрасов стоял у истоков правдивого рассказа о войне, в частности о Сталинградском сражении. И гражданская позиция писателя заслуживает глубокого уважения.

«Путешествие Хамфри Клинкера» — последнее произведение английского писателя: роман вышел в свет за несколько месяцев до его кончины в Ливорно, куда Смоллет по собственной воле отправился в своеобразное «изгнание». Роман написан в эпистолярном стиле, что не было новшеством для английской литературы; в этом стиле написаны и многие романы Ричардсона. Новизна, можно сказать, новаторство Смоллета в другом: одни и те же события, увиденные глазами разных людей, с различными взглядами, относящимися к самым разным сословиям, разнящихся по уровню культуры, наконец, по возрасту, предстают на страницах этих писем поданными очень по-разному, подчас весьма полярными. И прежде всего в романе поражает именно это: удивительная разноголосица, умение Смоллета передать не только разницу стиля, языка, но и полное несходство восприятия жизни, уровня мышления. Его герои раскрываются в своих посланиях с таким человеческим своеобразием, настолько неожиданно и парадоксально, что можно с полным правом говорить о

«Приключения Перигрина ПИКЛЯ» — второй из трех романов, принесших славу Смоллету, — обнаруживает черты, присущие и «роману воспитания», и роману просветительскому, и сатирическому, и лаже памфлету. Отчасти можно вести речь и о влиянии «сентименталистов». Его герой проходит перед нами воистину путь от «мальчика до мужа» — как водится в классических романах, встречая на своем пути множество людей, открывая и познавая мир, в котором оказывается больше недостатков, нежели достоинств, он переживает моменты уныния и отчаяния или же, напротив, безудержного веселья, юного куража, обманывает сам, становится жертвой чужих обманов, влюбляется, изменяет, предает, но в итоге приходит к тихому семейному счастью, обретя после долгих мытарств тихую и уютную гавань, лишенную повседневных забот о хлебе насущном, а кроме того, полную душевного тепла и покоя.

Виктор Платонович Некрасов из того поколения писателей, которое пришло в литературу после войны. Их было много - сапер В. Некрасов, минометчик О. Гончар, разведчик Э. Казакевич... Позже о себе заявит "поколение лейтенантов" - Г. Бакланов, Ю. Бондарев, А.Ананьев, В.Быков. Для них война не прекращалась - закончившись в 1945-м, она продолжилась в их творчестве.

Решив совершить путешествие по Франции и Италии, англичанин с шекспировским именем Йорик высаживается в Кале. Он размышляет о путешествиях и путешественниках, разделяя их на разные категории. Себя он относит к категории «чувствительных путешественников». К Йорику в гостиницу приходит монах с просьбой пожертвовать на бедный монастырь, что наталкивает героя на размышления о вреде благотворительности. Монах получает отказ. Но желая произвести благоприятное впечатление на встретившуюся ему даму, герой дарит ему черепаховую табакерку. Он предлагает этой привлекательной даме ехать вместе, так как им по пути, но, несмотря на возникшую взаимную симпатию, получает отказ.

В августе 1942 г. в газете "Правда" были опубликованы пьесы А. Корнейчука "Фронт" и К. Симонова "Русские люди". В этом же году Л.Леонов написал пьесу "Нашествие". Особый успех имел "Фронт" А.Корнейчука. Получив личное одобрение Сталина, пьеса ставилась во всех фронтовых и тыловых театрах. В ней утверждалось, что на смену зазнавшимся командирам времен гражданской войны (командующий фронтом Горлов) должно прийти новое поколение военачальников (командующий армией Огнев).

В начале повествования рассказчик предупреждает читателя, что в своих заметках не будет придерживаться никаких правил создания литературного произведения, не будет соблюдать законы жанра и придерживаться хронологии. Тристрам Шенди появился на свет пятого ноября 1718 г., но злоключения его, по собственному его утверждению, начались ровно девять месяцев назад, во время зачатия, так как матушка, знающая о необыкновенной пунктуальности отца, в самый неподходящий момент осведомилась, не забыл ли он завести часы. Герой горько сожалеет, что родился «на нашей шелудивой и злосчастной земле», а не на Луне или, скажем, на Венере. Трисграм подробно рассказывает о своей семье, утверждая, что все Шенди чудаковаты. Много страниц он посвящает своему дяде Тоби, неутомимому вояке, странностям которого положило начало ранение в пах, полученное им при осаде Намюра.

Главными героями романа-эпопеи большого русского писателя Л. Г. Толстого «Война и мир» есть, бесспорно, Андрей Волконский и Пьер Безухов. Они (в сюжетном плане) находятся всегда в дружеских отношениях: судьбы их органически переплетаются. Общим между этими героями, по мнению автора, несмотря на все отличия их характеров, есть то, что оба они - люди интеллектуального типа, чей ум и сердце находятся в постоянном поиску, в постоянном стремлении постигнуть положительный смысл человеческого бытия. Андрей Волконский-лутший представитель русской аристократии своих пор. Он - человек прекрасно просвещен и воспитанный, умный и благородный, преисполненная общественных устремлений, зато и более от других подвергается рефлекции, критичнее от других смотрит кругом, находится в залоге постоянных морально-этических поисков.

Сочинение по роману Л. Толстого «Анна Каренина». Образ главной героини романа Л. Г. Толстого «Анна Каренина» есть противоречивым в своем органическом единстве. Если выходить из эпиграфа, поставленного автором к своему произведению: «Мнет отмщение, и аз воздам», то Анна является героиней «отрицательной», что нарушила свой «супружеская» обязанность и была за это наказанная судьбой. Так делает Толстой и в плане сюжетному, приведя свою главную героиню к самоубийству. Вместе с тем и нарушение Анною своей семейной обязанности есть в произведении русского писателя целиком осмысленным и неминуемым, и не только с точки зрения характера Анны, а и с точки зрения всех обстоятельств, тоже всесторонне представленных в романе. Анна - натура искренняя, откровенная, энергичная, лишенная лицемерия. Полюбив Вронского, она полностью отдается этому чувству и не может и не хочет, даже извне, ограничиться в данном разе рамками лишь обычного светского романа, которых в ее дворянской среде было немало, и на ко

В дом состоятельного сквайра Олверти, где он живет со своей сестрой Бриджет, подкидывают младенца. Сквайр, несколько лет назад потерявший жену и детей, решает воспитать ребенка как родного сына. Вскоре ему удается найти мать подкидыша, небогатую деревенскую женщину Дженни Джонс. Олверти не удается узнать от нее имя отца мальчика, но поскольку Дженни раскаивается в своем поступке, сквайр не передает дело в суд, а лишь высылает Дженни из родных мест, предварительно ссудив ей крупную сумму. Олверти продолжает поиски отца ребенка. Подозрение его падает на деревенского учителя Партриджа, у которого Дженни долгое время брала уроки латыни. По настоянию Олверти дело передают в суд. Жена учителя, которая давно ревновала его к Дженни, обвиняет мужа во всех смертных грехах, и ни у кого не остается сомнений в том, что учитель — отец мальчика. Хотя сам Партридж отрицает свою связь с Дженни, его признают виновным, и Олверти высылает его из деревни.

Приступая к рассказу о жизни своего героя, которого автор причисляет к «великим людям», он стремится убедить читателя в том, что величие — вопреки распространенному заблуждению — несовместимо с добротой. Автор считает нелепым и абсурдным желание биографов Цезаря и Александра Македонского приписать этим выдающимся личностям такие качества, как милосердие и справедливость. Автор полагает, что, наделяя своих героев подобными качествами, их биографы "разрушают высокое совершенство, называемое цельностью характера». Совершенно неуместны многочисленные упоминания о благородстве и великодушии Цезаря, который, по словам автора, «с поразительным величием духа уничтожил вольности своей отчизны и посредством обмана и насилия поставил себя главой над равными, растлив и поработив целый народ».

Первая половина XX столетия для литературы отличается такими тенденциями. Прежде всего, именно на границе ХІХ-ХХ столетий и в первой четверти XX столетие возродился модернизм, продолжились традиции символизма (в основном к 1910-х гг.), импрессионизма, ощутимым было влияние неоромантизма, вспыхнула и отпала звезда футуризма (прежде всего в Италии и России где-то в 1910- 20-те года); то самое можно сказать и о творчестве дадаистов (1916-1922); прежде всего в Франции и Испании; сюрреалистов прежде всего в Германии - экспрессионистов и т.д.

Приступая к повествованию о приключениях своего героя, автор рассуждает о двух типах изображения действительности. «Историки», или «топографы», довольствуются тем, что занимаются «списыванием с природы». Себя же автор причисляет к «биографам» и свою задачу видит в том, чтобы описывать «не людей, а нравы, не индивидуума, а вид». Джозефа Эндрюса в десятилетнем возрасте родители отдают в услужение сэру Томасу Буби. Пастор Абраам Адаме обращает внимание на одаренность ребенка и хочет, чтобы мальчика отдали на его попечение, ибо, по его мнению, Джозеф, получив образование, сможет занять в жизни положение более высокое, чем должность лакея. Но леди Буби не хочет расставаться с красивым и обходительным Джозефом, которого она отличает от всех остальных слуг. После переезда в Лондон умирает супруг леди Буби, и она вскоре дает понять Джозефу, которому уже минул двадцать один год, что неравнодушна к нему. В письме к своей сестре Памеле целомудренный юноша рассказывает ей о том, что его госпожа п

К концу 1930-х годов окончательно завершился процесс дробления русской литературы. Три ее ветви - просоветская, поддерживаемая государством, неофициальная, запрещаемая цензурой, и эмигрантская - получили каждая свой статус. Советские писатели, следующие нормам социалистического реализма, приняли идеологические условия, предложенные партийным руководством страны. Несогласные либо замолчали, либо писали "в стол", многие из них были репрессированы. Писатели, в целом смирившиеся с невозможностью вернуться домой, ощутили себя не просто хранителями и продолжателями традиций Золотого и Серебряного веков русского искусства, но и носителями особого эмигрантского опыта, который также нуждался в художественном воплощении.

Поэт размышляет о причине непослушания первой четы людей, которые нарушили единственный запрет Творца всего сущего и были изгнаны из Эдема. Вразумленный Духом Святым, поэт называет виновника падения Адама и Евы: это Сатана, явившийся им в облике Змия. Задолго до сотворения Богом земли и людей Сатана в своей непомерной гордыне восстал против Царя Царей, вовлек в мятеж часть Ангелов, но был вместе с ними низринут с Небес в Преисподнюю, в область кромешной тьмы и Хаоса. Поверженный, но бессмертный, Сатана не смиряется с поражением и не раскаивается. Он предпочитает быть владыкой Ада, а не слугой Неба. Призывая Вельзевула, своего ближайшего соратника, он убеждает его продолжать борьбу с Вечным Царем и творить лишь Зло вопреки Его державной воле. Сатана рассказывает своим приспешникам, что вскоре Всемогущий создаст новый мир и населит его существами, которых возлюбит наравне с Ангелами. Если действовать хитростью, то можно захватить этот вновь созданный мир. В Пандемониуме собираются на общ

Действие происходит в начале XIX в. Повествование ведется от лица главного героя. В уединенном квартале Женевы, в доме, расположенном близ собора Святого Павла и епископальной тюрьмы, растет юноша-созерцатель, рано потерявший родителей и опекаемый дядей. Он учится под строгим надзором господина Ратена, наставника и воспитателя не только в вопросах науки, но и нравственности. Жюль — прилежный подросток, но кроме уважения учитель вызывает у него и насмешку, он не прочь ошеломить Ратена «беспричинным» смехом над бородавкой с волосками на носу наставника.

Во времена Тридцатилетней войны в Граубюндене, столетие назад присоединившем Вальтеллину, осужден за сговор с Австро-Испанией глава католической партии, влиятельный патриций Помпео Планта. При содействии молодого протестантского пастыря Юрга Енача суд приговаривает Планта к изгнанию и лишает гражданских и имущественных прав. Бывший соученик Юрга Енача Генрих Вазер делает зарисовки в Юлийском перевале Граубюндена. Теперь это ловкий и благонамеренный цюрихский протоколист с большими надеждами на будущее. Неожиданно он встречает Помпео Планта с дочерью Лукрецией. Юрг Енач, сын бедного пастыря из Шаранса, и Лукреция росли вместе, с детства она избрала его своим защитником, испытывая к нему нежную привязанность. Пока Помпео Планта беседует с Вазером, девушка тайком пишет Еначу на эскизе протоколиста слова предупреждения о надвигающейся беде

Действие разворачивается в начале прошлого века в Швейцарии. В один прекрасный день в селе Глаттфельден, что расположено где-то на севере Швейцарии, появляется статный и красивый незнакомец, одетый в зеленый сюртук. Это мастер Лее. Когда-то давно он покинул родное село и отправился странствовать по свету.

События разворачиваются в течение одних суток в гостиной дома военного в 80-е гг. XIX в. Ротмистр и Пастор разбирают дело рядового Нойда. На него поступила жалоба — он не хочет давать деньги на содержание своего незаконнорожденного ребенка. Нойд оправдывается, кивая на другого солдата — Людвига: почем знать, может быть, это он отец ребенка? Эмма гуляла с обоими. Если бы Нойд был уверен, что отец он, он бы женился. Но как он может быть в этом уверен? А всю жизнь с чужим ребенком возиться не ахти как интересно. Начальники прогоняют Нойда из комнаты. В самом деле, что тут докажешь!

Король Эрик — странная и эксцентрическая фигура, он крайне подозрителен и склонен к неожиданным решениям. Возмущая двор, он поселил в своем стокгольском дворце любовницу — солдатскую дочь Карин, которую искренне любит и от которой имеет уже двоих детей. Но одновременно он, как и подобает монарху, строит планы династического брака с Елизаветой Английской и ожидает в дворцовом парке прибытия своего посланника из Англии. Внизу на лужайке под окнами павильона сидит, вышивая, Карин, а возле нее увивается караульный прапорщик Макс, бывший ее ухажер, которому она предпочла короля — но не из тщеславия или корысти: Карин жалеет Эрика, без нее, как ей кажется, он пропадет. Король замечает сверху солдата и, чтобы отпугнуть его, сыплет вниз с балкона гвозди. Макс уходит, но его место занимает другой мужчина — Йоран Перссон, бывший советник короля, ныне пребывающий в опале. Подслушав разговор Карин с прапорщиком и убедившись в ее верности Эрику, он предлагает ей дружбу. Кроме того, он принес Карин

Действие происходит в Швеции, в графской, усадьбе на кухне в ночь на Ивана Купалу, когда, согласно народной традиции, среди отмечающих этот религиозно-магический праздник временно отменяются все сословные рамки. Кристина, кухарка тридцати пяти лет, стоит у плиты, приготавливая снадобье для больной барыниной собаки. В кухню входит Жан, тридцатилетний лакей в ливрее. Он не француз, а швед, но умеет говорить по-французски, поскольку одно время работал в большом швейцарском отеле в Люцерне: из любви к иностранному он и переиначил свое исконное имя Ян.

События разворачиваются в течение одних суток в гостиной дома военного в 80-е гг. XIX в. Ротмистр и Пастор разбирают дело рядового Нойда. На него поступила жалоба — он не хочет давать деньги на содержание своего незаконнорожденного ребенка. Нойд оправдывается, кивая на другого солдата — Людвига: почем знать, может быть, это он отец ребенка? Эмма гуляла с обоими. Если бы Нойд был уверен, что отец он, он бы женился. Но как он может быть в этом уверен? А всю жизнь с чужим ребенком возиться не ахти как интересно. Начальники прогоняют Нойда из комнаты. В самом деле, что тут докажешь!