ВИЗУАЛЬНАЯ ПОЭЗИЯ (ВИДЕОПОЭЗИЯ)
При одном только взгляде на текст, написанный на любом языке, мы легко отличим стихи от прозы; нам поможет то обстоятельство, что стихотворная речь организована не только линейно, но и вертикально (парадигматически). Уже из этого можно сделать вывод, что визуальный компонент - в самой природе поэзии. Вся поэзия визуальна. И если мы представляем какие-то тексты под этим специальным названием, то это говорит лишь о преимущественной роли визуальных компонентов в них, о том, что это стихи скорее для глаза, нежели для голоса.
У отечественной визуальной поэзии - богатая история: от эпохи первостепенного внимания к начертанию букв - до принципиального отказа от букв как коммуникативных знаков. В этой истории - три "узла": экспозиция, завязка и расцвет.
Древнерусское виршеписательство 30-40-х годов XVII в. дало, например, такой образчик:
Монах Евстратий, написавший такой "змейкой" Предисловие к Азбуковнику, как раз "стянул" строки в местах "вертикальной организованности" текста. Появились акростихи, барочные фигурные стихи Симеона Полоцкого. Через столетие - "промежуточный" всплеск, опыты Державина:
ПИРАМИДА
Зрю
Зарю,
Лучами,
Как свещами,
Во мраке блестящу,
В восторг все души приводящу.
Но что? - от солнца ль в ней толь милое блистанье?
Нет! - Пирамида - дел благих воспоминанье.
Второе наступление видеопоэзии произошло на волне авангардизма 1910-1920-х годов. Эксперименты футуристов и особенно конструктивистов с А. Чичериным во главе (сборник 1924 г. "Мена всех") в значительной степени подготовили, а порой и предвосхитили сегодняшнее широкое развитие этого течения.
Современная актуализация видеопоэзии опосредованно связана с общим процессом деидеологизации культуры. Гипертрофия формы позволила в свое время барокко оторваться от конкретной (католической) идеологии и быстро распространиться по Европе с юго-запада на северо-восток. Нынешняя визуальная поэзия несет тот же "пафос освобождения": подобному стихотворению легче быть неидеологизированным, нежели традиционному вербальному тексту.
Весьма затруднительно сегодня классифицировать видеопоэзию: счет различных жанрово-видовых форм идет на десятки, причем постоянно становятся известны все новые и новые. Поэты работают со шрифтом и расположением частей стихотворения на странице (Г. Сапгир, Н. Искренко), с "оборотничеством" слова (Д. Авалиани), с иными - помимо бумаги - материалами (А. Вознесенский).
Андрей Вознесенский раньше других стал известен широкой публике как автор видеом - "штучных" трехмерных композиций, в создании которых участвует и слово. Одни из самых знаменитых - огромные, в несколько метров высотой пасхальные яйца-глобусы. На месте бывшего СССР мы видим пустоту, "выколуп-ленное" место, Индийский океан обозначен как "Идейный", на Африканском континенте красуется знак:
В последнее десятилетие на одно из самых заметных мест в видеопоэзии выдвинулся московский поэт Д. Авалиани. Вначале он был известен как палиндромист и анаграмматист, причем палиндромы Авалиани, в отличие от большинства других, - это настоящая поэзия, а не упражнение или локальный эксперимент (как было, скажем, у В. Хлебникова). Это почти всегда - гармоничный и оригинальный образ1:
Муза, ранясь шилом опыта,
ты помолишься на разум. Коли мили в шагу -
жди Джугашвили, милок. Гашу шаг.
Авалиани не удовлетворяется классическими перевертнями, хотя и блестящего качества. За последние несколько лет он представил широкой публике многочисленные слова-оборотни, которые нарисованы таким образом, что при вертикальном переворачивании образуют другое слово, вступающее в напряженные отношения с первым:
(игра рынок → монастыри; беседа →драка; пламя → в пурге; идете в магазин → ничего нет там; идеал → розги)
Два вопроса претендуют на роль основного в анализе поэтического произведения: о чем стихотворение? какое оно? Развитие видеопоэзии все более актуализирует второй вопрос. И, пытаясь заглянуть в будущее русской литературы, в XXI век, мы, скорее всего, станем интересоваться не тем, о чем будут писать поэты, а тем, каким предстанет феномен под названием Поэзия.
Пройдут годы, и наступит время, когда современный этап литературного развития займет свое место в череде исторических ступенек, ведущих в будущее. Лицом к лицу - лица не увидать: сегодня и тем более в результате беглого обзора можно ухватить разве только самые общие, бросающиеся в глаза особенности, дать предварительные оценки происшедшего. Необычайно важен происходящий сейчас процесс восстановления разорванных связей, возврата тех эстетических традиций, вне которых художественная литература теряет способность к саморазвитию, перестает быть сама собой.
Художественная литература возрождается как искусство. Выше на многих примерах было показано, как начинался и протекал процесс возвращения литературных стилей, жанров, художественных средств и приемов, как восстанавливались в своих правах десятки репрессированных имен и названий, как медленно, но неукоснительно реализовывалась идея воссоединения русской литературы XX в. в единое эстетическое целое. Пришло время понять, что в словосочетании "литература русского зарубежья" акцент должен быть поставлен на слове "русского".
Было бы, однако, ошибкой считать последний этап развития русской прозы только временем реставрации: одновременно шел процесс создания новых художественных произведений. В содержательном плане - по количеству и разнообразию талантливых писательских индивидуальностей, впечатляющих ярких произведений - современный этап вполне сопоставим с литературой 1920-х годов. В эстетическом плане есть все основания говорить и об обогащении поэтики традиционной прозы, и о достижениях модернистского искусства.
Русское общество перестает быть литературоцентристским. Но это не должно огорчать. Тенденции в развитии прозы, обнаружившиеся в последнее время, свидетельствуют, в частности, о принципиально новом качестве художественной литературы, уходящей от универсальности к более полному обнаружению и эффективному использованию своих чисто эстетических свойств.
С оптимизмом и надеждой будем ожидать достойного продолжения великих традиций русской литературы.
У отечественной визуальной поэзии - богатая история: от эпохи первостепенного внимания к начертанию букв - до принципиального отказа от букв как коммуникативных знаков. В этой истории - три "узла": экспозиция, завязка и расцвет.
Древнерусское виршеписательство 30-40-х годов XVII в. дало, например, такой образчик:
Монах Евстратий, написавший такой "змейкой" Предисловие к Азбуковнику, как раз "стянул" строки в местах "вертикальной организованности" текста. Появились акростихи, барочные фигурные стихи Симеона Полоцкого. Через столетие - "промежуточный" всплеск, опыты Державина:
ПИРАМИДА
Зрю
Зарю,
Лучами,
Как свещами,
Во мраке блестящу,
В восторг все души приводящу.
Но что? - от солнца ль в ней толь милое блистанье?
Нет! - Пирамида - дел благих воспоминанье.
Второе наступление видеопоэзии произошло на волне авангардизма 1910-1920-х годов. Эксперименты футуристов и особенно конструктивистов с А. Чичериным во главе (сборник 1924 г. "Мена всех") в значительной степени подготовили, а порой и предвосхитили сегодняшнее широкое развитие этого течения.
Современная актуализация видеопоэзии опосредованно связана с общим процессом деидеологизации культуры. Гипертрофия формы позволила в свое время барокко оторваться от конкретной (католической) идеологии и быстро распространиться по Европе с юго-запада на северо-восток. Нынешняя визуальная поэзия несет тот же "пафос освобождения": подобному стихотворению легче быть неидеологизированным, нежели традиционному вербальному тексту.
Весьма затруднительно сегодня классифицировать видеопоэзию: счет различных жанрово-видовых форм идет на десятки, причем постоянно становятся известны все новые и новые. Поэты работают со шрифтом и расположением частей стихотворения на странице (Г. Сапгир, Н. Искренко), с "оборотничеством" слова (Д. Авалиани), с иными - помимо бумаги - материалами (А. Вознесенский).
Андрей Вознесенский раньше других стал известен широкой публике как автор видеом - "штучных" трехмерных композиций, в создании которых участвует и слово. Одни из самых знаменитых - огромные, в несколько метров высотой пасхальные яйца-глобусы. На месте бывшего СССР мы видим пустоту, "выколуп-ленное" место, Индийский океан обозначен как "Идейный", на Африканском континенте красуется знак:
В последнее десятилетие на одно из самых заметных мест в видеопоэзии выдвинулся московский поэт Д. Авалиани. Вначале он был известен как палиндромист и анаграмматист, причем палиндромы Авалиани, в отличие от большинства других, - это настоящая поэзия, а не упражнение или локальный эксперимент (как было, скажем, у В. Хлебникова). Это почти всегда - гармоничный и оригинальный образ1:
Муза, ранясь шилом опыта,
ты помолишься на разум. Коли мили в шагу -
жди Джугашвили, милок. Гашу шаг.
Авалиани не удовлетворяется классическими перевертнями, хотя и блестящего качества. За последние несколько лет он представил широкой публике многочисленные слова-оборотни, которые нарисованы таким образом, что при вертикальном переворачивании образуют другое слово, вступающее в напряженные отношения с первым:
(игра рынок → монастыри; беседа →драка; пламя → в пурге; идете в магазин → ничего нет там; идеал → розги)
Два вопроса претендуют на роль основного в анализе поэтического произведения: о чем стихотворение? какое оно? Развитие видеопоэзии все более актуализирует второй вопрос. И, пытаясь заглянуть в будущее русской литературы, в XXI век, мы, скорее всего, станем интересоваться не тем, о чем будут писать поэты, а тем, каким предстанет феномен под названием Поэзия.
Пройдут годы, и наступит время, когда современный этап литературного развития займет свое место в череде исторических ступенек, ведущих в будущее. Лицом к лицу - лица не увидать: сегодня и тем более в результате беглого обзора можно ухватить разве только самые общие, бросающиеся в глаза особенности, дать предварительные оценки происшедшего. Необычайно важен происходящий сейчас процесс восстановления разорванных связей, возврата тех эстетических традиций, вне которых художественная литература теряет способность к саморазвитию, перестает быть сама собой.
Художественная литература возрождается как искусство. Выше на многих примерах было показано, как начинался и протекал процесс возвращения литературных стилей, жанров, художественных средств и приемов, как восстанавливались в своих правах десятки репрессированных имен и названий, как медленно, но неукоснительно реализовывалась идея воссоединения русской литературы XX в. в единое эстетическое целое. Пришло время понять, что в словосочетании "литература русского зарубежья" акцент должен быть поставлен на слове "русского".
Было бы, однако, ошибкой считать последний этап развития русской прозы только временем реставрации: одновременно шел процесс создания новых художественных произведений. В содержательном плане - по количеству и разнообразию талантливых писательских индивидуальностей, впечатляющих ярких произведений - современный этап вполне сопоставим с литературой 1920-х годов. В эстетическом плане есть все основания говорить и об обогащении поэтики традиционной прозы, и о достижениях модернистского искусства.
Русское общество перестает быть литературоцентристским. Но это не должно огорчать. Тенденции в развитии прозы, обнаружившиеся в последнее время, свидетельствуют, в частности, о принципиально новом качестве художественной литературы, уходящей от универсальности к более полному обнаружению и эффективному использованию своих чисто эстетических свойств.
С оптимизмом и надеждой будем ожидать достойного продолжения великих традиций русской литературы.