Абсурдность ирреального сна в интерпретации Заболоцкого
Каждое стихотворение "Городских столбцов" - выхваченная из городского быта картина, отраженная в сознании художника в виде уродливой фантасмагории, где однообразно и бездумно живут полуфантастические уроды, совершающие нелепые и отвратительные действия, сытые, плотоядные существа, подобные тем, каких изображал на своих полотнах на рубеже XV и XVI вв. нидерландский живописец Иероним Босх. Эмоциональный взрыв, вызванный ощущением дисгармонии, хаоса, грубости обстановки в стране в период нэпа, рождал взрыв-стихотворение, в котором присутствует ярко выраженный протест автора, сатирически изображавшего мещанский быт.
Поэту был чужд и противен душный мир рынков, толкучек со спекулянтами, лавок, замкнутых квартирок, шумных равнодушных улиц с калеками и попрошайками, ставших главным местом действия в цикле. В этом мире все - показное, нарочитое, делающееся
для выгоды, цинично бьющее по чувствам, по духовным идеалам, все подлежит купле-продаже. Определена даже цена человеческой жизни. Она невелика, потому что кругом властвует материальное, бездушное:
Весы читают "Отче наш",
Две гирьки, мирно встав на блюдце,
Определяют жизни ход...
Здесь атрофированы понятия чести, достоинства, сострадания:
И пробиваясь сквозь хрусталь
Многообразно однозвучный,
Как сон земли благополучный,
Парит на крылышках мораль.
Персонажи стихотворений не способны к волеизъявлению, их движения бездумны, автоматизированы, происходящее вокруг них и с ними фатально. Их жизнь не имеет духовных идеалов и обречена на бесследное исчезновение:
О мир, свернись одним кварталом,
Одной разбитой мостовой,
Одним проплеванным амбаром,
Одной мышиною норой.
Тяжесть обстановки, вызывавшей у автора ощущение бренности, суетности и чувство презрения к тем, кто ее провоцирует, нагнетается с помощью особой синтаксической конструкции стихов - приема "нанизывания" на единый сюжетно-смысловой стержень событий, явлений, персонажей, предметов. Этот прием предполагает перечислительную интонацию, которая все элементы стиха сцепляет друг с другом естественно и неразрывно, образуя общую, емкую по содержанию картину. Поэтому, несмотря на большое количество глаголов, выражающих движение, динамику, в произведениях Заболоцкого 1920-х годов (частично это относится и к "Смешанным столбцам") преобладает некая "предметность", статика, делающая их схожими с живописью П. Филонова и Н. Пиросманишвили.
В то же время ощущение непорядка усугубляется непосредственно строением стиха: здесь прослеживаются и частое несоблюдение поэтом стихотворного размера (хотя в основном "Столбцы" написаны четырехстопным ямбом), и беспорядочность рифмы, и неравномерное по количеству строк деление на строфы - все то, что компрометирует формальную завершенность стихотворения. Это был способ "научить" слова звучать в стихе по-новому.
Еще один интересный художественный прием, использованный поэтом для выявления противоестественности, фантасмаго-ричности происходящего, - мотив сна. В стихотворениях "Футбол" (1926), "Болезнь" (1928), "Фигуры сна" (1928) присутствуют приемы "нанизывания", "вырастания" одной детали из другой без логической мотивации, обрывочность, из которой в конце концов складывается сюжетная целостность:
Во сне он видит чьи-то рыла,
Тупые, плотные, как дуб.
Тут лошадь веки приоткрыла,
Квадратный выставила зуб.
Она грызет пустые склянки,
Склонившись, Библию читает...
Абсурдность ирреального сна - интерпретации возможных дневных событий - приравнивается автором к сумбуру реальной действительности, в которой он не находит ни одной целесообразной, приятной черты. Он часто прибегает к использованию образа сирены, античного мифологического существа, чтобы подчеркнуть зыбкость и иллюзорность изображенной жизни:
А там, где каменные стены,
И рев гудков, и шум колес,
Стоят волшебные сирены
В клубках оранжевых волос.
Заболоцкий приходит к выводу, что власть большого города губительна для человека: не он контролирует город, а именно это нагромождение камня и стекла, разрушающее связи человека с природой, диктует ему свою волю, растлевая и уничтожая его. Спасение молодому поэту виделось в возвращении людей к природе.
"Смешанные столбцы" - логическое продолжение предыдущего цикла:
...В жилищах наших
Мы тут живем умно и некрасиво.
Справляя жизнь, рождаясь от людей,
Мы забываем о деревьях.
Поэту был чужд и противен душный мир рынков, толкучек со спекулянтами, лавок, замкнутых квартирок, шумных равнодушных улиц с калеками и попрошайками, ставших главным местом действия в цикле. В этом мире все - показное, нарочитое, делающееся
для выгоды, цинично бьющее по чувствам, по духовным идеалам, все подлежит купле-продаже. Определена даже цена человеческой жизни. Она невелика, потому что кругом властвует материальное, бездушное:
Весы читают "Отче наш",
Две гирьки, мирно встав на блюдце,
Определяют жизни ход...
Здесь атрофированы понятия чести, достоинства, сострадания:
И пробиваясь сквозь хрусталь
Многообразно однозвучный,
Как сон земли благополучный,
Парит на крылышках мораль.
Персонажи стихотворений не способны к волеизъявлению, их движения бездумны, автоматизированы, происходящее вокруг них и с ними фатально. Их жизнь не имеет духовных идеалов и обречена на бесследное исчезновение:
О мир, свернись одним кварталом,
Одной разбитой мостовой,
Одним проплеванным амбаром,
Одной мышиною норой.
Тяжесть обстановки, вызывавшей у автора ощущение бренности, суетности и чувство презрения к тем, кто ее провоцирует, нагнетается с помощью особой синтаксической конструкции стихов - приема "нанизывания" на единый сюжетно-смысловой стержень событий, явлений, персонажей, предметов. Этот прием предполагает перечислительную интонацию, которая все элементы стиха сцепляет друг с другом естественно и неразрывно, образуя общую, емкую по содержанию картину. Поэтому, несмотря на большое количество глаголов, выражающих движение, динамику, в произведениях Заболоцкого 1920-х годов (частично это относится и к "Смешанным столбцам") преобладает некая "предметность", статика, делающая их схожими с живописью П. Филонова и Н. Пиросманишвили.
В то же время ощущение непорядка усугубляется непосредственно строением стиха: здесь прослеживаются и частое несоблюдение поэтом стихотворного размера (хотя в основном "Столбцы" написаны четырехстопным ямбом), и беспорядочность рифмы, и неравномерное по количеству строк деление на строфы - все то, что компрометирует формальную завершенность стихотворения. Это был способ "научить" слова звучать в стихе по-новому.
Еще один интересный художественный прием, использованный поэтом для выявления противоестественности, фантасмаго-ричности происходящего, - мотив сна. В стихотворениях "Футбол" (1926), "Болезнь" (1928), "Фигуры сна" (1928) присутствуют приемы "нанизывания", "вырастания" одной детали из другой без логической мотивации, обрывочность, из которой в конце концов складывается сюжетная целостность:
Во сне он видит чьи-то рыла,
Тупые, плотные, как дуб.
Тут лошадь веки приоткрыла,
Квадратный выставила зуб.
Она грызет пустые склянки,
Склонившись, Библию читает...
Абсурдность ирреального сна - интерпретации возможных дневных событий - приравнивается автором к сумбуру реальной действительности, в которой он не находит ни одной целесообразной, приятной черты. Он часто прибегает к использованию образа сирены, античного мифологического существа, чтобы подчеркнуть зыбкость и иллюзорность изображенной жизни:
А там, где каменные стены,
И рев гудков, и шум колес,
Стоят волшебные сирены
В клубках оранжевых волос.
Заболоцкий приходит к выводу, что власть большого города губительна для человека: не он контролирует город, а именно это нагромождение камня и стекла, разрушающее связи человека с природой, диктует ему свою волю, растлевая и уничтожая его. Спасение молодому поэту виделось в возвращении людей к природе.
"Смешанные столбцы" - логическое продолжение предыдущего цикла:
...В жилищах наших
Мы тут живем умно и некрасиво.
Справляя жизнь, рождаясь от людей,
Мы забываем о деревьях.