Образ Степана Тимофеевича Разина занимал Шукшина давно. И поначалу, вероятно, не как образ героя будущего романа, а как личность, как некий пока еще не вполне определенный, по как бы предощущаемый, предчувствуемый нравственный эталон, лишь отдельными своими сторонами соотносимый с реальной действительностью.
Именно в этом качестве присутствует образ Разиня в одном из ранних шукшинских рассказов — в рассказе «Стенька Разин». Хотя рассказ этот совсем не о Разине, а о талантливом деревенском самородке Васёке, назван он тем не менее именно так — «Стенька Разин». Почему? Почему, скажем, не «Васёка», не «Мастер» или еще как-нибудь в этом же роде? Да потому, что в нравственной перспективе рассказа — Разин. Только выражен оп, этот образ, косвенно — через Васёку. Нет, не в том, конечно, смысле, что Васёка — разинский аналог. Дело в том, что определенные черты нравственного облика Разина, составляют круг идеалов такой личности, как Васёка. Эту личность (так сказать, «носителя» идеала) и рисует Шукшин — личность сильного, талантливого, своенравно-незаписимого человека, которому в Разине, точнее, в том идеальном образе великого атамана, который сложился в его воображении, более всего дороги справедливость, великодушие, огромпая, беззаветная любовь к людям. Па Васёке как бы лежит отблеск патурм Стопппа Тимофеевича, и если— словно говорит Шукшин — Васска вызывает у нас искренно восхищение, то каков жо должен был быть тот, кто является для Васёки м идеалом!
Я думаю, что нет, потому что Степан Разин — это тоже крестьянство, но только триста лет назад. Почему фигура казачьего атамана выросла в большую историческую фигуру? Потому что он своей силой и своей неуемностью, своей жалостью даже вошел в крестьянскую боль. Были до пего удачливые атаманы, были и после него удачливые атаманы, такие же яркие... Это была среда, которая выдвигала действительно по-настоящему одаренных людей, воинов и разбойников.
Но почему же один так прочно пойман народной памятью? На Руси тогда начиналось закрепощение крестьянства. Оно разбегалось, оно искало заступников, оно оборонялось всячески от боярства, от закабаления. И когда появился такой вожак и мститель,— конечно, он собрал громаду людей. И оттого, что он сложил голову за это дело, он вошел прочно и в историю и особенно в крестьянскую память. Отсюда, так сказать, он у меня и появился как яркий, неповторимо яркий, сильный, вольный, могучий заступник крестьянства» .
Так определял Шукшин идейно-тематические контуры своего романа. Как можно заметить, они не отличаются особой новизной — ведь практически то же са-йое могли сказать о своих романах и его предшественники в разработке разинской темы — А. П. Чапыгин и С. П. Злобин. Но Шукшин и не собирался пересматривать их общее понимание разинского движения, как, впрочем, и вообще не собирался спорить в чем-либо с их романами. У него сложился свой образ Степана Разина, вполне суверенный и самобытный, подчиненный совершенно самостоятельным идейно-художественным целям. Но если сам писатель не соотносил «своего» Разина с предшествующей литературной традицией, то мы, читатели, просто не можем этого не сделать. Разумеется, не с тем, чтобы выяснить, «кто лучше», а с тем, чтобы лучше разобраться в своем собственном представлении о Разине (ибо и у нас оно тоже есть).
Коментарі