ДВОРЯНСТВО В РОМАНЕ «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»
Прежде чем познакомить читателя с людьми, населяющими Москву, с их нравами, интересами, поэт не может не коснуться героического прошлого этого старинного города, не вспомнить годы лихолетья, которые уготовил Москве Наполеон. Пушкин гордится Москвою, не явившейся завоевателю коленопреклоненной, и безмерно любит ее:
Москва как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
Чем увлеченнее автор рассказывает об историческом прошлом Москвы, тем острее потом ощущаем мы недовольство поэта нравами и укладом жизни московского дворянства: жизнь движется вперед, обновляется, только самодовольное московское барство не меняется и строго порицает всех, кто живет по-другому:
Но в них не видно перемены;
Все в них на старый образец...
Все то же лжет Любовь Петровна, Иван Петрович так же глуп, Семен Петрович так же скуп... С недоверием и высокомерностью относится барская Москва ко всем «чужим». Татьяну «младые грации Москвы сначала молча озирают... с ног до голоды», тут же «ее находят что-то странной, провинциальной и жеманной, и что-то бледной и худой» и только после всевозможных проверок принимают ее в свой круг, где только тем и занимаются, что ведут «...невинные беседы с прикрасой легкой клеветы». Выросшая на лоне природы и в гармонии с ней, Татьяна задыхается в этом кругу постоянных сплетен, клеветы, пошлого вздора. Московское дворянство, погрязшее в пошлости, лжи, лицемерии и пустой болтовне, девушка искренне ненавидит:
Все в них так бледно, равнодушно:
Они клевещут даже скучно;
В бесплодной сухости речей,
Расспросов, сплетен и вестей
Не вспыхнет мысли в целы сутки...
Отношение автора к столичному высшему обществу несколько иное: он сам принадлежал к нему. Описывая в начале романа петербургские балы, Пушкин далек от их полного неприятия. Наоборот, ему доставляет удовольствие вспоминать балы своей юности:
Я если б не страдали нравы,
Я балы б до сих пор любил.
Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд.
В конце произведения Пушкин вновь обращается к столичным балам, восторгается роскошью, вкусом, совершенством форм и красок аристократического общества. Поэт воздает должное интеллектуальной элите Петербурга и одновременно с сожалением говорит о ее незначительном количестве. Большая же часть дворян, по мнению автора, - холеные, напыщенные, самодовольные и вместе с тем духовно ограниченные люди, с надуманным достоинством придерживающиеся искусственных правил. И московское, и петербургское дворянство, в изображении автора, в большинстве своем - пустые, самодовольные глупцы. Эти люди давно забыли, что значит иметь свое мнение, они руководствуются только мнением света. Искренность и простота для них - признаки странности и чудачества.
Москва как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
Чем увлеченнее автор рассказывает об историческом прошлом Москвы, тем острее потом ощущаем мы недовольство поэта нравами и укладом жизни московского дворянства: жизнь движется вперед, обновляется, только самодовольное московское барство не меняется и строго порицает всех, кто живет по-другому:
Но в них не видно перемены;
Все в них на старый образец...
Все то же лжет Любовь Петровна, Иван Петрович так же глуп, Семен Петрович так же скуп... С недоверием и высокомерностью относится барская Москва ко всем «чужим». Татьяну «младые грации Москвы сначала молча озирают... с ног до голоды», тут же «ее находят что-то странной, провинциальной и жеманной, и что-то бледной и худой» и только после всевозможных проверок принимают ее в свой круг, где только тем и занимаются, что ведут «...невинные беседы с прикрасой легкой клеветы». Выросшая на лоне природы и в гармонии с ней, Татьяна задыхается в этом кругу постоянных сплетен, клеветы, пошлого вздора. Московское дворянство, погрязшее в пошлости, лжи, лицемерии и пустой болтовне, девушка искренне ненавидит:
Все в них так бледно, равнодушно:
Они клевещут даже скучно;
В бесплодной сухости речей,
Расспросов, сплетен и вестей
Не вспыхнет мысли в целы сутки...
Отношение автора к столичному высшему обществу несколько иное: он сам принадлежал к нему. Описывая в начале романа петербургские балы, Пушкин далек от их полного неприятия. Наоборот, ему доставляет удовольствие вспоминать балы своей юности:
Я если б не страдали нравы,
Я балы б до сих пор любил.
Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд.
В конце произведения Пушкин вновь обращается к столичным балам, восторгается роскошью, вкусом, совершенством форм и красок аристократического общества. Поэт воздает должное интеллектуальной элите Петербурга и одновременно с сожалением говорит о ее незначительном количестве. Большая же часть дворян, по мнению автора, - холеные, напыщенные, самодовольные и вместе с тем духовно ограниченные люди, с надуманным достоинством придерживающиеся искусственных правил. И московское, и петербургское дворянство, в изображении автора, в большинстве своем - пустые, самодовольные глупцы. Эти люди давно забыли, что значит иметь свое мнение, они руководствуются только мнением света. Искренность и простота для них - признаки странности и чудачества.