Герой «Альпийской баллады» Василя Быков

Романтичностью ранних повестей, тем, что их герои только на первый взгляд ничем не выдаются из общей массы, Василь Быков как бы бросал вызов сторонникам «дегероизации». «В полку, — речь идет об Иване Терешке, — он ничем ее выделялся среди других пехотинцев, за прежние бои получил три благодарности от командования да две медали «За отвагу» и думал, что на большее не способен. И только тут, в плену, где некому было вдохновлять на героические подвиги, ни награждать, где за малейшее неповиновение платили жизнью, — только тут в нем с особой силой проявились дух непокорности, ненависть к врагу, дерзость и упрямство. Тут он увидел подноготную фашизма и впервые понял, что смерть не самое худшее из всех бед на войне».

Вырвавшись из плена, он и полюбившая его итальянская девушка Джулия пытаются пробраться через Альпы к триестским партизанам, чтобы продолжать борьбу с фашизмом. В сложнейшей пограничной ситуации, в поло женин «или-или», как выражаются критики, Иван Тереш-ка раскрывается как человек необычайного мужества, выносливости, упорства, смедости, самоотверженности и красивой души, щедрого сердца. Все это у него органически соединяется с чисто белорусской скромностью, даже застенчивостью. Оказывается, он мыслит широко, ненавидит страстно, любит безоглядно. Он прост в каждом своем поступке, в каждом слове и никогда не перестает чувствовать себя представителем большого народа, великой страны, человеком, по которому судят о самом главном его Терешках, его Белоруссии, его Русской Родине.

Герой «Альпийской баллады» преодолевает на своем пути к свободе те же препятствия, какие пришлось бы преодолеть любому военнопленному, из любой воевавшей с Гитлером страны. Но писателю удалось раскрыть в своем герое черты, характерные для советского человека. В том, как он относится к своей нежданной спутнице, как и что говорит ей о своей Родине, о ее людях, — во всем проявляется своеобразие его как нового человека, сформировавшегося в условиях Белоруссии. Человек не очень образованный, в мирные годы мало где бывавший, он до побега и сам не подозревал, зернами каких положительных задатков засеяло его душу новое общество. И вот теперь они прорастают, развиваются: измученный, шатающийся от голода человек поражает своей внутренней красотой, благородством, глубиной и непосредственностью чувств, ясностью мысли, великодушием, скромностью, самоотверженностью. «Много суровых испытаний, много смертельных опасностей, много героизма и сверхчеловеческого напряжения воли и — вместе с тем — много лиризма и красоты, гуманности и самопожертвования содержат в себе три дня, изображенных з«Альпийской балладе». Так писал об этом произведении Иван Саранцев. А другой болгарский критик — Радослав Цветков — назвал ее «поэмой любви, подвига и самопожертвования советского человека». Даже если бы по воле автора (кстати, недостаточно мотивированной) Иван Терешка не пожертвовал жизнью, то все равно поднялся бы в нашем воображении выше Альпийских гор.

По крайней мере односторонним, субъективным, хотя и не лишенным основания, представляется мнение О. Смирнова, высказанное в споре с болгарским литературоведом Василом Колевски. Последний, констатируя «разное восприятие некоторых произведений о войне», упомянул «Альпийскую балладу». «У нас в Болгарии, — рассказывал ученый, — она была встречена с большим интересом, разно с большим успехом прошел и фильм, снятый по этой повести. А участники войны, люди, которые на собственном опыте знают, что это такое, относятся к этому произведению более сдержанно, подобная романтика им не подходит. Гораздо сильнее и глубже они воспринимают сугубо реалистические произведения Быкова. Но полагаю, что это ни в коем случае не означает, что нельзя высоко оценивать «Альпийскую балладу». Другое дело, что само время, проблемы, волнующие общество в тот или иной момент, определяют и подход к теме, и эстетические средства, с помощью которых она решается»