Слава большого поэта Василия Федорова
В поэте Сергее Викулове есть что-то аввакумовское, в лучшем значении этого понятия. Он прежде всего поэт гражданского звучания, поэт, хорош сознающий, откуда он пришел, кем, так сказать, послан в литературу. О них, пославших его, он и рассказывает неутомимо в лирических поэмах «В метель» (1955), «Конек на крыше» (1960), «Окнами на зарю» (1963), в эпических «Письмах из деревни» и «Думах о Родине». Печаль, ирония, юмор и страстная гражданственность, глубинность и широта взгляда на жизнь русской деревни соединяются все органичнее в творчестве поэта, признающегося городу и миру в своей единственной любви, трезвой, но безоглядной:
.„я кричу, что деревню люблю — это значит, Россия, я тебе в этом чувстве признаться хочу! Ты иная сегодня. Ты в космос врубилась... Но и громом ракетным встречая свой день, я хотел бы, Россия, чтоб ты не забыла, что когда-то ты вся началась с деревень.
Нет, поэт никого не зовет назад. Напротив, он трезво видит происходящую коренную, трудную, во многом драматическую реорганизацию всей деревенской жизни. Она неостановима:
...стучат молотки здесь у каждого дома,
и моторы дымят, и в ходу топоры...
Вот что значит — деревня!
А вы мне: солома,
да коровы еще, да еще комары...
Здесь в безмолвных озерах свирепствуют щуки,
обжирается спелой малиной медведь.
Взять корзину бы в руки! Но заняты руки:
осыпается рожь. И пшеница как медь.
И «скрипит», пропотев, допотопная бабка
на льняной полосе. Как-никак человек...
Вот что значит — деревня!
А вы мне: рыбалка,
да с малиною чай, да на сене ночлег...
Здесь по три да четыре избы на посаде,
Здесь по десять девчонок на парня в бригаде.
Здесь проблема разлуки да скуки сейчас
есть одна из великих проблем для девчат.
И не диво. До клуба порой от избушки
Не дострелишь из пушки: и лес и ручей...
Вот что значит—деревня!
А вы мне: частушки,
да любовные вздохи, да скрип дергачей...
Нету старой деревни! Кого нам обманывать?!
Моргунка тоже нет. Уработался. Спит.
Нет! И строит деревня сегодня все заново:
избы, клубы, дворы, психологию, быт.
Поэт яркой гражданской страсти, мыслящий такими понятиями, как «природа-мать» или «человек-царь», Сергей Викулов бывает и очень нежным лириком, тонким психологом.
— Мои стихи, сказал он однажды автору настоящего исследования,— всегда отклик на злобу дня. Понимаю, что порой злоба дня портит их, укорачивает им жизнь, но писать иначе и не хочу, и не могу.
Ударил сок живительный
В оттаявший сучок,
И лопнул клейкой почечки
Ядреный кулачок.
И в небо сине-синее
Над полою водой
Не лист березка вскинула
Расправила ладонь
С прожилками, зеленую,
Негромкую пока,
Ах, до чего у дерева
Веселая рука!
Шершавая — не неженка!
Зубчатое ребро...
То щедро сыплет на землю
Дождинок серебро,
То влепит ветру талому
Ладошкою в висок!
И вся как откровение
Березка на ветру.
Ее, как друга старого,
Я за руку беру.
И лепеча, с доверием
Нам вспомнить есть о чем
Другую руку дерево
Кладет мне на плечо.
Испытывает: крепко ли
Я на земле стою
И свой ли я по-прежнему
В березовом краю.
.„я кричу, что деревню люблю — это значит, Россия, я тебе в этом чувстве признаться хочу! Ты иная сегодня. Ты в космос врубилась... Но и громом ракетным встречая свой день, я хотел бы, Россия, чтоб ты не забыла, что когда-то ты вся началась с деревень.
Нет, поэт никого не зовет назад. Напротив, он трезво видит происходящую коренную, трудную, во многом драматическую реорганизацию всей деревенской жизни. Она неостановима:
...стучат молотки здесь у каждого дома,
и моторы дымят, и в ходу топоры...
Вот что значит — деревня!
А вы мне: солома,
да коровы еще, да еще комары...
Здесь в безмолвных озерах свирепствуют щуки,
обжирается спелой малиной медведь.
Взять корзину бы в руки! Но заняты руки:
осыпается рожь. И пшеница как медь.
И «скрипит», пропотев, допотопная бабка
на льняной полосе. Как-никак человек...
Вот что значит — деревня!
А вы мне: рыбалка,
да с малиною чай, да на сене ночлег...
Здесь по три да четыре избы на посаде,
Здесь по десять девчонок на парня в бригаде.
Здесь проблема разлуки да скуки сейчас
есть одна из великих проблем для девчат.
И не диво. До клуба порой от избушки
Не дострелишь из пушки: и лес и ручей...
Вот что значит—деревня!
А вы мне: частушки,
да любовные вздохи, да скрип дергачей...
Нету старой деревни! Кого нам обманывать?!
Моргунка тоже нет. Уработался. Спит.
Нет! И строит деревня сегодня все заново:
избы, клубы, дворы, психологию, быт.
Поэт яркой гражданской страсти, мыслящий такими понятиями, как «природа-мать» или «человек-царь», Сергей Викулов бывает и очень нежным лириком, тонким психологом.
— Мои стихи, сказал он однажды автору настоящего исследования,— всегда отклик на злобу дня. Понимаю, что порой злоба дня портит их, укорачивает им жизнь, но писать иначе и не хочу, и не могу.
Ударил сок живительный
В оттаявший сучок,
И лопнул клейкой почечки
Ядреный кулачок.
И в небо сине-синее
Над полою водой
Не лист березка вскинула
Расправила ладонь
С прожилками, зеленую,
Негромкую пока,
Ах, до чего у дерева
Веселая рука!
Шершавая — не неженка!
Зубчатое ребро...
То щедро сыплет на землю
Дождинок серебро,
То влепит ветру талому
Ладошкою в висок!
И вся как откровение
Березка на ветру.
Ее, как друга старого,
Я за руку беру.
И лепеча, с доверием
Нам вспомнить есть о чем
Другую руку дерево
Кладет мне на плечо.
Испытывает: крепко ли
Я на земле стою
И свой ли я по-прежнему
В березовом краю.