Кольцевая композиция активизирует читательское восприятие произведения. Встретив в конце поэмы опомнившийся ему с первых строк мотив, он чувствовал себя вовлеченным в процесс самостоятельного размышления над поставленной автором проблемой. Этому размышляющему читателю не нужен готовый ответ. Он сам, сопоставив начало и конец поэмы, прослеживая умственным взором логику развития художественной мысли поэта, поведения героев, суть сюжетного конфликта (который так отчетливо вписывался в кольцевую композицию), придет к определенному выводу.
Именно эти цели и преследовал Пушкин. Пафос поэмы в стремлении подорвать легенду о спасительности для государства и народа режима просвещенной монархии. Человечество, выстрадав этот идеал, на протяжении многих столетий платило за свои ошибки.
Трагически складывалась судьба русских писателей, исповедовавших
эту политическую концепцию,— Кантемира, Ломоносова, Фонвизина, Карамзина. Горьким был и опыт самого Пушкина. Вот почему преодоление этой концепции оказывалось в центре произведений, написанных в болдив-скую осень 18-33 года. При этом Пушкин, не упрощая, раскрывал всю реальную историческую сложность просвещенного абсолютизма Петра I. В форме своеобразной притчи мысль эта предстала перед читателем в поэме «Анджело». Не давая готовых ответов и рецептов, Пушкин заставлял задумываться над важнейшей общественной и политической проблемой.
Актуальность поэмы Пушкина в постановке острейших политических и этических проблем монархической власти, в раскрытии бессилия не только деспотии, но и просвещенного абсолютизма строить и проводить политику на основании справедливости и человечности. Оттого недопустимо видеть актуальность поэмы в политических намеках на современных правителей.
Аллюзии были чужды Пушкину. Поэтому ни у кого из читателей, современников Пушкина, Анджело не ассоциировался с Николаем I. Значение образа Анджело в другом: он открывал читателям драгоценнейшую истину — самодержавие неизбежно порождает лицемерие монарха. Вот почему поэма «Анджело» и в личном плане оказывалась важным звеном в развитии пушкинского отношения к Николаю I.
7
Ю. М. Лотман сделал важное дело, поставив на обсуждение тему милости в творчестве Пушкина 1830-х годов. Еще в 1962 году он писал: «Справедливость — следование законам — осуждает на казнь сначала Клавдио, а затем самого Анджело,— милость спасает их». И Дук его простил... Петр «прощенье торжествует, как победу над врагом», «виноватому вину отпуская, веселится». Тема милости становится одной из основных для позднего Пушкина. Он включил в «Памятник» как одну из своих высших духовных заслуг то, что он «милость к падшим призывал». Важное место, подчеркивал исследователь, тема милости занимает и в «Капитанской дочке»
Ясно, что давно пора разобраться в вопросах, возникающих в связи с этим, и прежде всего в том, что понимал Пушкин под милостью. Почему настойчиво звучала в его произведениях эта тема? Как она связана с идеалом Пушкина? Исследователь, как мы уже видели, дал милости свое истолкование: проповедь милости выражала мечту Пушкина о формах государственной жизни, основанной на подлинно человеческих отношениях, мечту утопическую.
Анализируя поэму «Анджело», я стремился показать, что реальное содержание поэмы противоречит выводам ученого — нет в ней мечты о благоденствующем обществе под управлением патриархального, доброго, прощающего преступников монарха. Теперь необходимо разобраться в аргументации ученого, согласно которой тема милости определяет пушкинское отношение к Екатерине II и Пугачеву.
Ю. М. Лотман декларирует необходимость данные образы рассматривать во взаимосвязи. Каков же характер этой связиГВ «Капитанской дочке», пишет исследователь, «Екатерина II помиловала Гринева подобно тому, как Пугачев — Машу и того же Гринева». Основанием уравнения и является слово «подобно», «В основе авторской (пушкинской. — Г. М.) позиции лежит стремление к политике, возводящей человечность в государственный принцип, не заменяющей человеческие отношения политическими, а превращающей политику в человечность».
Признавая утопический характер подобных убеждений Пушкина, ученый настаивает на своей точке зрения, полагая, что именно она объяснит и смысл «Капитанской дочки», и причину введения в роман образа Екатерины II. Трудно согласиться с подобным утверждением, трудно потому, что утопизм чужд Пушкину,— произведения, написанные в 1830-е годы, его художественный метод противоречат утопизму. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим, к каким результатам приводит исследователя его истолкование пушкинских образов в духе утопизма.
Коментарі