Чекалов К. А. Кабинет в саду в интерпретации Ф. Бероальда де Вервиля
"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Кабинета Минервы ", то немаловажную роль здесь играют рефлексы ренессансного гуманистического диалога (затем Бероальд вернется к этой традиции и откровенно спародирует ее в "Способе добиться успеха "). Но ближе всего книга стоит к обрамлению позднеренессансного новеллистического сборника, для которого характерна гипертрофия "рамы ": изысканное знатное общество, где определяющая роль отводится женщинам, предаётся беседам на самые разные темы, разглядыванию картин, иногда (особенно в конце книги) - рассказыванию вставных новелл. Времяпровождение, во многом напоминающее стиль жизни участников как древних, так и многочисленных итальянских академий XVII века (кстати, слово Academie не раз встречается в романе). Исходный замысел "Кабинета " - устроить для читателя запутанных "Приключений Флориды " некий привал ( "мы изложили множество разнообразных приключений; настала пора немного передохнуть "). Правда, полностью сдержать это обещание Бероальду всё-таки не удаётся: к концу книги снова доминирует стихия романических авантюр, а персонажи превращаются в функцию процесса говорения ( "hommes-récits " Ц. Тодорова).
"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "кабинетом ". В XVI веке слово cabi"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Истинный рецепт " известного французского естествоиспытателя и художника-керамиста Бернара Палисси [1510-1589(?)]. Гугенот Палисси в конце 50-х годов оказался в бордоской тюрьме, где, по всей вероятности, и создал это наиболее значительное из своих сочинений (оно вышло в свет в 1563 году). Речь здесь идет о пользе агрикультуры, даются вполне конкретные советы, как лучше рубить деревья, какие бывают почвы, камни, удобрения. Палисси склоняется к своеобразному пантеизму, экстатически восхваляет растения и животных, насыщает изложение почерпнутыми из Писания максимами. Центральным же эпизодом диалога является чрезвычайно пространное описание идеального сада, эдакого locus amoe"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Рецепта "; тем более сомнительна возможность осуществления его проекта "керамического грота " {9} для замка Экуан под Парижем. Как бы то ни было, идеальный сад Палисси включает в себя восемь "кабинетов ". Имеется в виду некое пространство, со всех сторон окруженное растительностью и сочетающее в себе природные и искусственные элементы (колонны, пьедесталы, фрагменты стен, навес, статуи, фонтаны). В соответствии со своими художественными интересами Палисси предлагает украсить кабинеты керамикой; его склонность к нравоучению оформляется в надписи благочестивого содержания. Собственно, рассуждая о кабинете, автор трактата имеет в виду нечто близкое гроту - существенному для ренессансного и маньеристического сада элементу, несомненно отсылающему к платоновскому мифу о Пещере и тем самым настраивающему зрителя на неоплатонический лад {10}. Актуализация соответствующей семантики в Италии была связана, между прочим, и с публикацией в 1518 году книги ученика Плотина Порфирия "De a"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" ели, лавры, кипарисы, мирты и фруктовые деревья, а также ароматические растения - тмин, розмарин и лаванда. Как и сад у Палисси, сад Минервы имеет квадратную форму и разделен на четыре "клетки ", отграничиваемые друг от друга аллеями. Кабинет Минервы, "одна из величайших в мире диковин ", находится на пересечении аллей, в середине сада (как и центральный из восьми кабинетов Палисси). Подобная разметка напоминает не только о шахматной доске [что также было немаловажно для Бероальда, в наиболее зашифрованном из своих сочинений, алхимическом романе "Путешествие удачливых принцев " (Voyage des pri"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" (artifices). Бероальд подчеркивает, что всё находящееся в кабинете не просто радует глаз или возбуждает любопытство, но и устремляет душу к Божественному. Писатель приводит подробное - явно навеянное многочисленными архитектурными выкладками "Сна Полифила " - описание портика, выполненного в итальянском, классицизирующем духе, но и не лишённого маньеристических элементов. Большое внимание уделено у Бероальда фонтанам, в полном соответствии с традицией маньеристического сада (вода ассоциировалась с лимфой и как бы воплощала тезис о "душе мира " {15}). Так, один из фонтанов был чрезвычайно хитроумным образом замаскирован среди деревьев, так что казалось, будто вода льется нивесть откуда с ветвей высокого мирта. Не менее примечателен и "вечный " фонтан, находящийся рядом с кабинетом. Ему в книге уделено особенное внимание. Постоянная циркуляция воды поддерживается при помощи невероятно хитроумной системы труб и бассейнов, хотя внешне кажется, будто это природного происхождения ключ. Мотив соревнования природы и натуры, имитации естественного искусственным способом чрезвычайно характерен для маньеристического сада {16}. (В этой связи вспоминается описание фонтана в "Аргениде ": "Фонтан был устроен таким образом, что казалось, будто все хитроумные механизмы на самом деле созданы природой ").
"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "кажется, будто соединения - вены и естественные сочленения тела, а не устройства и конструкции из разнообразных материалов ". Здесь опять-таки можно усматривать влияние книги Палисси, где одному из кабинетов, размещенному посередине сада, также придана пирамидальная форма. Палисси не только прибегает к этой форме, но и уверяет, что кабинет этот "в неменьшей степени будет достоин восхищения, нежели египетские пирамиды " {17}. Автор "Кабинета " в дальнейшем также возвращается к мотиву пирамиды, обосновывая тезис о пирамидальном строении органа зрения (все лучи сходятся в одной точке). Пирамиде уделено большое внимание и в "Полифиле " (в первую очередь это пирамидальный Храм Фортуны с его 1410 ступеньками). Добавим к этому, что водная пирамида, хотя и без стекла, имелась в саду виллы Ланте в Баньяйа, между Витербо и Римом; в свое время пирамида привела в восхищение Монтеня {18}; впоследствии она была разрушена. Что же касается стекла, то оно всегда интересовало Бероальда и рассматривалось им как чрезвычайно важная алхимическая субстанция - не менее важная, чем философское золото; в этом отношении его позиция совпадает с идеями некоторых алхимиков его эпохи. Заметим, наконец, что и один из четырех садов в "Полифиле " - стеклянный.
"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "il faut estre e"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" маньеристический парадокс (сочетание прекрасного гармоничного тела и искаженного гримасой страдания лица). Наконец, для Бероальда-медика своеобразной эстетической ценностью обладает анатомия, внутреннее строение тела: у самого входа в кабинет размещается статуя Фортуны, причём её голова частично рассечена и хорошо просматривается мозг; точно так же рассечена одна из костей и виден костный мозг. [Впрочем, ценность этого разреза не только анатомическая: есть все основания усмотреть здесь и метафору алхимического поиска, который нередко уподобляли отысканию moelle. Кстати, мотив этот позднее был обыгран в " Способе добиться успеха ", где Аристотель заводит речь о необходимости скрывать от непосвященных "мозг универсальной доктрины ", toute la moelle de la doctri"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Сна Полифила ") - одна из многочисленных "диковин " кабинета, наряду с окаменевшей грушей, электрическим скатом (позаимствованным из поэмы Дю Бартаса "Неделя "); зубом собаки, обладающим целебными свойствами (отличное противоядие и средство от бешенства), статуей Андрогина, а также целым рядом живописных полотен, обычно заключающих в себе какой-нибудь секрет - в частности, анаморфоз. Здесь всё соответствует реальной практике собирательства в конце XVI-XVII в., когда Wu"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Кабинета Минервы " особой значимостью: главнейший инструмент познания - глаз, не случайно размещенный на теле человека "в привилегированном месте ". Похвала глазу, имеющая ренессансное происхождение, принимает у Бероальда подчеркнуто естественнонаучный характер, что роднит его с Джанбаттиста Марино, в поэме "Адонис " (опубл. 1624) также практикующего подобный подход к зрению. Внимательное наблюдение за окружающим миром сочетается у Минервы и её спутников с тем, что Бероальд именует "химическим настроением " (имеется в виду, конечно же, интерес к герметическому знанию, нумерологии и алхимии). Воплощением напряжённого поиска скрытой истины становится Любопытный (персонаж, во многом выражающий позицию самого автора). Он представляет собой ожившую статую, первоначально стоявшую при входе в кабинет; уже в этом сказывается зависимость Бероальда от герметической традиции (по классификации Т. Кампанеллы, речь идет здесь об "истинной искусственной магии ", magia artificiale reale {22}). Любопытный, "душа коего отнюдь не была устремлена к вещам суетным ", склонен именно к постижению тайных арканов бытия, о чём свидетельствует приснившийся ему сон (очередной реверанс в сторону "Полифила "), изобилующий алхимической символикой. В частности, Любопытный посещает во сне дворец птицы Феникс; одним из синонимов Великого делания в алхимической традиции выступает как раз Делание Феникса, то есть регенерация после смерти, под воздействием стихии Огня {23} (изображению Феникса отводится ключевая роль на изобилующем алхимической символикой фронтисписе "Обозрения великолепных изобретений " {24}). Любопытный созерцает во сне Соль - "именно она очищает, совершенствует и соединяет между собой субстанции, поддерживая в них твёрдую душу " {25}. Однако как раз в тот момент, когда Любопытный погружается в эзотерические рассуждения о "первоматерии " (ещё один существенный для лексикона алхимиков термин, необходимая промежуточная стадия в процессе превращения "низких " металлов в серебро и золото), его прерывает другая рассказчица, прекрасная Иоланда {26}.
"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Кабинета Минервы ", ожидающего получить некий ключ к событиям "Приключений Флориды ", в конечном итоге ожидает разочарование. Он, конечно, приобщается на страницах книги к познанию мира, но лишь в весьма фрагментарной форме. Ведь структура "Кабинета " намеренно хаотична: не успев закончить обсуждение одной проблемы, герои переключаются на другую, причём поводом для смены сюжета может быть случайно произнесённое кем-то из присутствующих слово. С той же лёгкостью они переходят от рефлексии к рассказыванию новелл с достаточно динамичной фабулой.
"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Кабинета Минервы " оказывается своего рода "центоном " по отношению к предшествующим сочинениям Бероальда. Но и все произведения этого писателя связаны между собой искусной сетью взаимоотсылок, сквозных мотивов и образов. Интересно, что уже в финале своей ранней поэмы "Необходимые познания " Бероальд ясно формулирует именно такую авторскую - а соответственно и читательскую - стратегию:
Tous ces divers discours l'u"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" представлен среди диковин Кабинета Минервы. Внешне совершенно безыскусный пейзаж с детально выписанными долинами, утесами, кустарником, сценами охоты и рыбной ловли при рассматривании его со специальной скамеечки превращается в нечто совершенно иное: вниманию зрителя предстают совмещенные в пределах одного полотна эпизоды приключений красавицы Фениссы и принца Конрада. Пока посетители кабинета рассматривают анаморфическое изображение, одна из спутниц Минервы, Мерлина, воссоздает историю Фениссы в слове. Это не что иное, как вставная новелла, выполненная по всем законам риторики и чрезвычайно пространная, как пространны и речи главных ее персонажей. Однако, как и книга в целом, рассказ Мерлины оказывается прерванным. Пока рассказчица отыскивает на полотне воспроизведение тех или иных батальных эпизодов, внимание слушателей переключается на другого рассказчика - Любопытного, излагающего уже упоминавшийся сон.
"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Кабинете Минервы " вербальный универсум обретает автономию по отношению к предметной реальности. Неплохой иллюстрацией этого может служить следующее наблюдение Любопытного: во сне он беседует с Минервой - своей недосягаемой, как Полия у Колонна, возлюбленной - и, прислушиваясь к её речам, замечает, "как слова её, влекомые исходящим из лёгких потоком воздуха, грациозно вылетали из её прелестного кораллового рта, причём с каждым словом рождалась тысяча амурчиков, что так и порхали вокруг очей её, а затем цеплялись к волосам "... Не исключено, что в этом эпизоде присутствует лукавый парафраз боттичеллиевской "Примаверы ".
"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Трактат о металлах и алхимии ", построенный в форме беседы Теоретика и Практика. Палисси, видимо, хорошо знал алхимическую традицию, но всячески скрывал это. Его Практик объявляет алхимию шарлатанством и хуже того - святотатством: пытаться синтезировать золото - значит идти против Бога {27}. Алхимия, по Палисси, основана на суетном, недолжном любопытстве (тезис о "недолжном любопытстве " имеет вполне средневековый характер и развернут уже у Августина). "Истинный рецепт ", по мысли Палисси, как раз и призван преодолеть изъяны "ложных " рецептов алхимиков. Заметно стремление Палисси вывести за пределы "истинной " алхимии как раз ту ее составляющую, которая в средние века считалась основополагающей, а именно Gra"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "Опыта о диковинках природы " Этьена Бине (1621), истинного шедевра французской барочной риторики, литературовед И. Делег отмечает: "бег слов за вещами заканчивается их слиянием " {30} (реверанс в сторону книги М. Фуко "Слова и вещи " в этой цитате очевиден). Что же касается "Кабинета Минервы ", то здесь упомянутый бег еще продолжается, и это - свидетельство принадлежности книги к маньеристическому стилю.
Искусствознание, 2001, № 1
© К. А. Чекалов
-------------------------------------------------------
1 Колебания связаны с отсутствием датировки на титульном листе первого издания. По мнению современного исследователя творчества Бероальда Н. Кенни, книга была опубликована в 1616 или 1617 г. (Ke"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение"ée"Цитирование текста взято с книги: века и Возрождение" "там имеется также кабинет, размещенный между ветвями вечнозеленого дерева, причем он значительно богаче, чем все прочие кабинеты, которые нам приходилось видеть; ибо он [...] совершенно скрывается за зеленью, так что увидеть его невозможно, разве только проделать просветы, отодвинув там и сям ветви