Чекалов К. А. Образы животных в книге Дж. П. Джуссани «Бранкалеоне» и в баснях Лафонтена
Образы животных в книге Дж. П. Джуссани "Бранкалеоне" и в баснях ЛафонтенаXVII век в диалоге эпох и культур: Материалы научной конференции. Серия "Symposium". Выпуск 8. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского философского общества, 2000. С. 59-62 Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Бранкалеоне", весьма примечательной книги начала XVII века (она была опубликована в Милане в 1610 году), долгое время оставалось под покровом тайны. Во многих справочных изданиях оно до недавнего времени ошибочно приписывалось А. Дж. Безоцци. И лишь в предисловии к современному изданию текста (v.: Latrobio. Il Bra"Бранкалеоне" же связан с комической нарративной традицией, а также эзоповской, вообще-то не обрывавшейся ни в средние века, ни в эпоху Возрождения. Не забывает Джуссани в предисловии упомянуть также и Лукиана с Апулеем; зависимость от "Золотого осла", как тематическая, так и структурная, очень ощутима в условно выделяемой нами первой части "Бранкалеоне". Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник который для человека ядовит (съевший его заходится в хохоте и, будучи не в состоянии остановиться, умирает; отсюда выражение "сардонический смех" - эти выкладки позаимствованы Джуссани из книги М. Маттиоли "О травах", XVI в.). Для ослов же он очень полезен, разогревает кровь и даже пробуждает ум. Здесь заметен естественнонаучный подход к животным, вполне в духе аристотелизма Возрождения. Приметы естественнонаучного подхода, хотя и порой сдобренного иронией, нетрудно проследить и во многих последующих эпизодах "Бранкалеоне" - например, в рассуждениях о целебных свойствах ослиного молока, в котором, если верить Плинию, любила купаться возлюбленная Нерона Поппея. В то же время текст этой книги насыщен назиданиями, в том числе и позаимствованными из басен Эзопа (происхождение вражды между мышами и кошками, глава IV) и паремий. Итак, колебания между правдоподобием аристотелистского толка и басенной аллегоричностью и определяют собой изображение животных в "Бранкалеоне". Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник вьючного животного, сменой хозяев и т. д. Попутно осел, как и Луций у Апулея, выступает в роли слушателя вставных новелл, иллюстрирующих разнообразные нравственнные казусы и рассказываемых встречаемыми им персонажами. Новеллы в "Бранкалеоне" выдержаны в русле декамероновской традиции, причем акцент сделан на разнообразных проявлениях человеческой предприимчивости. Примечательно, что отчетливо возобладавшая в новеллах конца Возрождения трагическая модальность (М. Банделло) у Джуссани не является доминирующей. Важная особенность "Бранкалеоне" как произведения XVII века - повышенная риторичность, акцент на чередовании разнообразных по модальности речевых пластов и высокий удельный вес прямой речи. Автор прибегает также и к рассогласованию предмета и стиля, предвосхищая постепенно кристаллизующуюся именно в те годы ироикомическую эстетику. Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"лапы", положить ему на плечи передние, как бы целуя (за этот поступок он чуть не поплатился жизнью). Здесь перед нами один из примеров совпадения Джуссани и Лафонтена ("Басни", IV, 5) на основе общего Источника (Эзоп). Примечательно, что Лафонтен в соответствующей басне, а также и пересказывающий тот же сюжет в трактате "О знании хороших книг" Шарль Сорель, делают акцент на глупости осла, тогда как автор "Бранкалеоне" явно сострадает незадачливому, но симпатичному герою. Другой пример совпадения с автором "Басен" - знаменитый эзоповский сюжет о вороне и лисице. У Джуссани Лис заменен на Осла; вообще в соответствующем эпизоде исходный сюжет подвергается незначительным, но существенным для понимания задач автора трансформациям (так, замена сыра на бедняцкую еду - хлеб - несомненно выражает как общий социальный пафос "Бранкалеоне", так и чисто барочную приверженность к маятниковому движению "из грязи в князи" и обратно - ведь Осел в этом эпизоде стремится доказать Льву, что он-то и есть истинный царь зверей, и достигает своей цели)."Апулеевские" приключения протагониста заканчиваются тем, что его берет на службу испанский солдат, отрезает уши и не велит говорить по-ослиному; потом этот солдат погибает, и животное оказывается на свободе. Возникает впечатление, что с отрезанием ушей осел переходит в ранг весьма грозного животного; его уже не признают за осла (напомним, что торчащие уши выдают облаченного в львиную шкуру осла в другом известном сюжете, представленном у Эзопа и Лафонтена (V, 21)). Видимо, ослиные уши для автора "Бранкалеоне", как и для многих его предшественников, непосредственно ассоциируются с глупостью и невежеством. Обретшему же после "ампутации" особую мудрость ослу удается обвести вокруг пальца самого Льва, который "по природе своей является царем зверей", и установить в лесу собственное правление. И здесь наконец-то проясняется название книги: бранкалеоне - это титул, который берет на себя осел, "монарх всех зверей" его можно перевести как "цапни льва" (bra"схватить, цапнуть", leo"лев"). В этой части книги существенно меняется характер протагониста (он становится антипатичным и отчасти принимает на себя традиционно связанные с Лисом коннотации). Не менее заметной метаморфозе подвергается повествовательная модель в целом: доминирует традиция животного аллегорического эпоса ("Роман о Лисе"), а основным сюжетным Источником становится одна из новелл "Приятных ночей" Страпаролы (2 сказка 10 дня). Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник- 21 и осел - 20; по частоте упоминаний это соответственно второе, четвертое и пятое места (v.: Bor"Бранкалеоне" отсутствующий. Чаще всего ослы у Лафонтена тупы, ограниченны и упрямы; нередки и случаи, когда осел выступает в роли безвинной жертвы. Осел Лафонтена - животное преимущественно бессловесное, и не случайно он часто появляется в так называемых "молчаливых" баснях, где звери не произносят ни слова.И Лафонтен, и Джуссани воспринимают зооморфные мотивы не только через литературные топосы, но и сквозь призму популярной в XV"Баснях" - не звери, не люди, не маски, но meubles в геральдическом смысле этого слова, то есть устойчивые элементы герба, способные подвергаться лишь незначительным изменениям. Именно доминирующая роль льва на средневековых гербах, а не только его роль в качестве царя зверей в бестиариях, объясняет его приоритетное присутствие у Лафонтена (v.: Pastoureau M. Le bestiaire de La Fo"Бранкалеоне" в какой-то мере отсылает к геральдической традиции. Совершенно не случайно перенесение действия в Тоскану, и не случайно сообщается, что лев был подарен шведским королем Лоренцо Медичи, покровителю искусств (далее следует апология Великолепного), а потом сбежал. Лев в "Бранкалеоне" многим обязан символу Флоренции, неизменно присутствующему в гербах всех тосканских городов, льву Марцокко.Непроясненным остается вопрос, был ли известен текст "Бранкалеоне" Лафонтену. Автор "Басен", никогда не ездивший дальше Шампани, высоко ценил итальянских писателей и свободно читал их в оригинале - едва ли не охотнее, чем французов. Влияние Поджо, Пульчи, Ариосто просматривается в некоторых из его басен. Однако по поводу "Бранкалеоне" ничего определенного сказать нельзя. Точно известно лишь одно: эта книга была известна его другу, Пьеру-Даниэлю Юэ. Ведь в "Письме-трактате о возникновении романов" (1666) "Бранкалеоне" упомянут, причем весьма благожелательно (v.: Gegou F. Lettre-traiteacute; de P. - D. Huet sur l'origi"чрезвычайно занимательного и исполненного остроумия".