Чекалов К. А.: "Кожура" и "сущность": случай Бероальда де Вервиля

Америка http://www. comme Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Кабинет Минервы". Ее автор, Франсуа Бероальд де Вервиль (Fra Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник - в Базеле, в то время центре не только религиозного, но и научного свободомыслия2 Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"занимался словоблудием, не обладая никаким опытом в области герметической философии." 4 Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"ложная мудрость", как, например, Кальвин в своем диалоге "Алхимия чистилища" и многие другие мыслители XVI века. Как представляется, противоречие между стремлением познать мир и отказом от суетного знания проходит через все творчество Бероальда. Причем установить границы "суетного знания" в его понимании достаточно затруднительно: в одном случае это алхимия (не всякая!); в другом - догматическая наука; в третьем Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"очищать от кожуры", а в переносном смысле - "вскрывать суть". Это понятие, несомненно, отсылает к каббалистическому понятию "кожуры" (Keliphah). В книге "Зохар" говорится о необходимости прозревать сквозь внешнюю оболочку, устремлять взор к сути. Требование это имеет в первую очередь герменевтический смысл: в Писании (Торе) надлежит видеть не просто собрание занимательных историй, но и тайное философское знание5 Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Необходимые познания" (1583), так и в подытоживающем его творчество "Дворце Любопытныхrdquo; (1612). Поэма "Необходимые познания" представляет интерес разве что как ранний опыт использования автором алхимических мотивов. Бероальд следует здесь в фарватере главы лионской группы поэтов Мориса Сева и большого знатока каббалы Ги Лефевра де ла Бодри, ренессансных поэтов, отдававших дань эзотерической тематике6 Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Необходимых познаний" противопоставляет поиск истины, "тайной практики" Всевышнего - ложной мудрости. К последней относится, в частности, астрология, наука столь же нечестивая, сколь и жалкая (отметим, кстати, что деятельность Нострадамуса Бероальд оценивал весьма критично). Важнейшим же Источником подлинного знания является, конечно же, алхимия. В "Необходимых познаниях" приводится достаточно детальное описание четырёх фундаментальных стадий превращения компоста в философский камень (чёрная, белая, жёлтая и красная, Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Дворец Любопытных", во многом навеянная "Опытами" Монтеня. Она построена как собрание отдельных наблюдений, житейских и философских раздумий и даже медицинских рецептов. Значительные проблемы соседствуют здесь с ничтожными; пространное рассуждение о духах - с позаимствованным из арсенала "сентиментального романа" "Диалогом непорочных влюбленных". Обобщая проделанное, Бероальд пишет: "Я с избыточным вниманием погружался в каждый из подвернувшихся мне сюжетов, чтоб досконально рассмотреть его (esplucher): поступая таким образом, я постиг, что в этом мире любой, пусть даже самый по видимости отвратительный и низкий предмет, может заключать в себе какую-либо диковину".Нередко Бероальд прибегает и к понятию "кожура", escorce. Так, оно присутствует в наиболее популярном у современников произведении Бероальда - "романе-реке" "Приключения Флориды" (он выходил в 1592-1601 гг.). Героиня романа, принцесса Флорида, являет собой образец красоты, изящества и добродетели. История ее взаимоотношений с доблестным рыцарем Фарамоном выстроена по всем законам куртуазного служения. Описания турниров, где выказывает свою удаль Фарамон, обмен стихотворными посланиями, первый любовный диалог, препятствия на пути влюблённых - всё это ни в чём не выпадает из канона. Но при всей традиционности и временами даже банальности его сюжетных коллизий ощущается стремление автора представить любовную интригу как аллегорию, вывести происходящее за пределы обыденности, превратить происходящее в некий нравственный урок. Именно поэтому в третьем томе Бероальд считает нужным обратиться к читателю с важным разъяснением: "не думайте lt;...gt;, будто светские похождения столь уж интересуют меня, что им отданы все мои предпочтения; вовсе нет, я не останавливаюсь на этом, под сим покровом (escorce) я прячу истинное благочестие". Призывая читателя трансцендировать описываемые события, не придавать чрезмерного значения внешнему действию и рассматривать его как "приманку", за коей последует "живительный Источник, из которого вы напьётесь вволю", Бероальд готовит читателя к восприятию романа как грандиозной аллегории в духе "Сна Полифила" Ф. Колонна. На поверку, однако, обилие алхимических и эзотерических атрибутов остается в "Приключениях Флориды" чем-то внешним по отношению к выполненным в неокуртуазном духе любовным перипетиям.Попытки соединения любовного и эзотерического дискурсов имели место во французской средневековой литературе (мы имеем в виду в первую очередь "Роман о Розе", автор второй части которого, Жан де Мен, был алхимиком). Но Бероальд, приверженец эмпирического подхода, стремится уподобить взаимоотношениям влюбленных вполне конкретные этапы Великого Делания. И впервые происходит это уже в его раннем стихотворении "Алхимик", граничащем с пародией. "Алхимик" адресован прежде всего дамам, и пикантность сюжета лишь повышает значимость этого упражнения по риторике (отнюдь, заметим, не лёгкого: описать соитие в понятиях алхимического эксперимента Бероальду удаётся лишь отчасти):Се faisa Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"совершенные", и co Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Книге иероглифических фигур" алхимик повествует о том, как ему удалось дважды осуществить эту операцию (указываются точные даты), причем оба раза единственным свидетелей выступала супруга Фламеля Перренелла, которая, кстати, воспринималась адептами как его soror mystica. Если в первом случае он получил серебро, то во втором - "очищенное золото". Книга Фламеля была напечатана лишь в1б12 году, но ранее циркулировала в списках и вполне могла быть известна Бероальду. Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"серьёзные" его произведения, так и в "комические". Серьезный пафос доминирует в поэме "История шелкопряда" (1600): шелковичный червь - удивительное создание, являющее собой живое свидетельство всемогущества Божия; при этом шёлк именуется "второй манной". Позитивные коннотации, связанные с образом шелкопряда, энергично подкрепляются библейскими мотивами. Даже издаваемые червем при кормлении мелодичные звуки напоминают поэту о "небесной гармонии" (последний мотив важен для той интерпретации магии, которую давал Марсилио Фичино). Между тем в, несомненно известной Бероальду первой "Неделе" Дю Бартаса, наличествует ассоциация противоположного свойства - Дьявол уподобляется здесь зеленой гусенице, которая гложет листья фруктовых деревьев 8.Благочестивые строфы спокойно уживаются в поэме Бероальда с весьма фривольными, несомненно связанными с маньеристической эстетикой. Но и здесь находится место для алхимической атрибутики.Belle je voudrois bie Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"видимость") здесь выступает как синоним езсогсе. Что же касается понятия esse Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Обозрению великолепных изобретений" предисловие, Бероальд не столько стремится прокомментировать "Полифила", сколько соперничает с ним, предлагает читателю короткий метатекст, где основные структурные особенности перво Источника предстают в концентрированном виде. Полифил любит Полию, а безымянный персонаж предисловия - прекрасную Олоклирею, о которой он узнаёт от мудреца Гамуэля. Олоклирея, в ранней степени пленяющая и старцев, и иных любовников, является воплощением Истины в ее полноте (отсюда и ее имя, от греческого olokleria, полнота). Хранителем эзотерического знания, Gra"Стеганографическим собранием" (Recueil stega Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Море философов" - это изначальный хаос, воплощенное единство материи. В изданном в 1621 году "Трактате об истинной тайной соли" Кловиса Эсто де Нюизмана (одного из самых ярких поэтов-алхимиков во Франции) аллегорическому истолкованию подвергается мореплавание Ясона и его спутников. "Многотрудный поиск и сомнительный опыт познания вещей, когда ты нередко всю свою жизнь проводишь в плавании и никак не может причалить в каком-нибудь порту огромнейшего моря Природы11. И все же мудрым Аргонавтам, внимательным наблюдателям за окружающей природой и вместе с тем исполненным благочестия, в конце концов посчастливится найти волшебное Руно. Алхимическая интерпретация последнего мотива присутствует в уже упоминавшейся поэме Бероальда "История шелкопряда" (1600): процесс изготовления "богатого руна" ничтожно малым насекомым напоминает Бероальду о Великом Делании, получении "философского золота" 12.Отсюда протягивается нить и к самому герметичному из романов Бероальда, "Путешествию удачливых принцев". Происхождение его сюжета - мореплавание Кавалирея, Фонтелана и Виварамба в поисках прекрасной нимфы Ксирилы - чрезвычайно экзотично и не имеет аналогов в творчестве Бероальда. Как показывает И. Цингер13, сюжет романа имеет много общего с выпущенным в 1557 году в Венеции "Паломничеством троих сыновей царя Серендиппа" (книга имела большой успех, особенно во Франции, где выдержала два издания). При этом "Паломничество" представлено как перевод с персидского, выполненный неким Кристофоро Армено. Книга Армено в свою очередь является переработкой в итальянском вкусе поэмы "Восемь райских садов", принадлежащей перу классика средневековой индийской литературы, писавшего на фарси - Амира Хосрова Дехлеви (1253-1325). В романе угадывается аллегория Великого Делания: принцы по воле отца пускаются в инициатическое путешествие, причём им приходится иметь дело с реальностью, управляемой законами магии. Один из героев, мудрец Самердокс, произносит похвальное слово каббале как кладези фундаментальных познаний. Не случайно также, что имя нимфы Ксирилы - анаграмма слова "эликсир" (одно из наименований философского камня). Путешествие принцев у Бероальда происходит, как и у Рабле, в достаточно условном с географической точки зрения пространстве, хотя отдельные ориентальные приметы здесь присутствуют.В предуведомлении к "Путешествию удачливых принцев" Бероальд осмысливает стеганографию как литературную параллель к весьма популярному в XVI-XVII веках приему анаморфоза в изобразительном искусстве: "это то, что используют в живописи, когда взору представляется какой-нибудь пейзаж, или порт, или портрет, под которыми, однако же, скрывается какое-то другое изображение, а разглядеть его можно в том случае, если посмотреть с определенного места, указанного автором".Прием анаморфоза осмыслен и всесторонне, в том числе и на метафорическом уровне, использован писателем во многих его сочинениях. Так, уже в поэме "Необходимые познания" утверждается необходимость внимательного чтения текста, ведь не исключено, что его подлинный смысл раскрывается лишь с определенного угла зрения:Tous ces divers discours l'u Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник зрения. Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Орлеанская девственница". Читатель недоумевает, почему главная героиня, Жанна, словно бы раздваивается: она как будто бы родом из Орлеана - и в этом смысле она есть историческая Жанна д'Арк; но вместе с тем ее родиной является волшебный остров Симпликей, и в этом смысле она является феей. Скорее всего, речь идет всего лишь о персонаже, в определенном смысле походящем на Жанну 14. В таком случае несколько проясняется причудливое удвоение почти единственного - наряду с Сафо Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Путешествии удачливых принцев". Особенно примечательны, на наш взгляд, две; обе позаимствованы у Хосрова - Армено. Первая из новелл представляет собой историю метемпсихоза. Мудрый и любознательный царь Эвфрансис узнаёт секрет переселения душ у старого друида, причём Бероальд, в отличие от других разрабатывавших этот сюжет авторов, пытается дать ему естественнонаучное объяснение: "дух настолько чист, что не занимает никакого места в пространстве, а стало быть, ему безразлично, в каком теле пребывать". Царь велит, чтобы ему принесли воробья, и друид, приложив свои уста к клюву птицы, переселяется в нее15, а затем, некоторое время полетав по царским покоям, возвращается в собственное тело. При помощи розовой эссенции ту же науку усваивает и монарх. Он "стал весьма сведущ по части сией чудодейственной науки и часто прогуливался среди народа в обличье гончей". Далее, в полном соответствии с сюжетом Хосрова-Армено, царь на свою беду делится секретом со своим миньоном (у Хосрова - визирем): тот разрабатывает коварный план. Во время охоты миньон как бы в шутку предлагает монарху вселиться в тело лани, а сам проворно переселяется в тело царя. Обманутый монарх долгое время пребывает в обличье лани и подвергается многочисленным опасностям, а затем, воспользовавшись подвернувшейся возможностью, переходит в тело попугая. Птица умышленно попадает в сети ловца, тот дарит его царице, и в результате ловкого обмана лжемонарх переходит в курицу, а попугай возвращается в царское тело. За вычетом малозначительных деталей Бероальд не вносит никаких корректив в исходный сюжет, зато он даёт ему интерпретацию в духе собственных научно-философских идей. История с переселением душ становится удачным поводом выразить свое восхищение "внутренней истиной", преодолевающей принуждение со стороны "кажимости", все той же escorce. Царица достойна похвалы, ибо не придала значение обманчивой видимости и быстро поняла, что в обличье попугая скрывается её супруг.Этот эпизод привлек к себе внимание одного из самых известных французских писателей XVII века, Шарля Сореля, который пересказал его в составленных им примечаниях к собственному роману-пародии "Сумасбродный пастух" 16. Между тем романическая (не только пасторальная) традиция воспринималась Сорелем с позитивистским неприятием всякого неправдоподобия весьма язвительно. Символом аффектации, надуманности и вторичности становится для него, как известно, "Астрея" д'Юрфе. Вполне логично было бы предположить, что и "Путешествие удачливых принцев", сверх меры насыщенное не гиперболизацией переживаний героев, но и явными небылицами (fables, по Сорелю), будет встречено им в штыки. Ведь он ворчит даже по поводу несообразностей "Дон Кихота" и с вызовом заявляет, что уже двенадцать лет вообще не брал в руки роман Сервантеса. И в то же время Сорель не раз цитирует отдельные пассажи "Путешествия..." и находит доброе слово даже для гораздо более зависимых от романических штампов своей эпохи "Приключений Флориды". Это говорит о том, что Сорель, суровый, но проницательный критик, тонко ощущает взрывную энергию книг Бероальда, напряженность между заключенными в них топосами и fables и устремленностью автора к Истине (на наш взгляд, более жанровой, нежели мировоззренческой). Эпизод с метемпсихозом в этом отношении, конечно, из самых показательных. Ведь здесь невозможно с уверенностью сказать, где escorce, а где esse"Le Moye"Способ выйти в люди" кажется однобоким, он учитывает только одно значение слова parve Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Способе добиться успеха" оказывается безнадежно разрушенным, место любви занимает низменный секс. Параллельно этому процессу снижения платонических коллизий, отыгранных в более ранних романах Бероальда, деградации и пародированию подвергается также алхимический дискурс. Сочетая раблезианские мотивы с грубоватым "готическим комизмом", Бероальд создаёт роман-мистификацию, не столько аккумулирующий в себе знание, сколько методично обессмысливающий и пародирующий это знание. Идея создания алхимического аллегорического романа, которая оказалась весьма актуальной и продуктивной для Германии (имеется в виду в первую очередь изданная в 1616 году "Химическая свадьба Христиана Розенкрейца")23gt; имела своих адептов и во французской прозе. Но самое яркое свое воплощение она обрела именно в творчестве Бероальда - и им же фактически была опровергнута. Автор "Способа..." констатирует несовместимость обновления жанровых форм с изложением доктрины, несовместимость перехода от "романического" к "романному" (именно этот переход, по сути дела, и проповедовал Сорель) с алхимическим знанием. "Кожура" приходит в противоречие с "сущностью" - вот главный жанровый урок "Способа добиться успеха", романа, всё ещё до конца не раскрывшего свои - жанровые, а не алхимические! Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник сознание: "для протестанта это был единственный способ все еще оставаться католиком. Opus alchimicum по-прежнему был для него абсолютно эффективным обрядом трансформации и конкретной загадкой" (Юнг К. Г. "Mysterium co Источник: Литература Западной Европы 17 века Источникeacute;flexio Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"Historia Jaso Источник: Литература Западной Европы 17 века Источник"I"